– Эстетика это не только о прекрасном, это об органичном и едином. Я бы сказал, что это религия, но через искусство. Даже не так. Эстетика – это и есть религия в искусстве. Даже самое отвратительное может быть в каком-то контексте единым. Убийство, кровь, сломанные кости, место преступления, расследования – все эти вещи создают единое ядро, если думать о них вместе, как об одной картинке.

– Что красивого в том, что мы бухаем?

– Дань, я говорю, не в красоте дело, дело в единстве. Твоё эстетическое ядро это пьянство и разложение, а моё…

– А твоё я называть не буду при новой девочке, философ ты наш эдакий, а то ещё засомневается, когда ко мне приедем, – Даня заулыбался, вознес одну бутылку над головой, залил содержимое в свою воронку, после содержимое другой; он использовал свой рот, как шейкер и вогнал внутрь единое месиво.

Звук пробивающейся между зубов жидкости был слышен Христофору на расстоянии 5 метров. Даниэль полоскал горло сперва горящей, а после шипящей водой. Заметив взгляд Христофора, Даниэль протянул ему ещё две бутылки, но настаивая, что эта бомба просто пушка, то есть, неподготовленный организм Христофора мог сдать в любой момент и отключить.

– Может, не будешь мешать? – было сказано явно без доверия к поступку своего нового, послушного мальчика.

– Да похер, – видимо, не очень послушного.

Полчаса продолжали двигаться своими мелкими, но стремительными и упёртыми шагами. Было установлено, что как только кто-то зайдет во двор, вся кучка соберёт свою алко-бомбу и двинется в клуб «Сан-Франциско». Мария собрала одуванчики и сделала из них венок. Вибрации стали раздаваться по земле, не походя на алкогольный бред. Юда намекнул на их наличие, будучи в трезвости своего восприятия и видя углы домов в своих 90 градусах, а не плюс минус от 70 до 120. Эти приглушенные удары стали поводом зайти внутрь помещения, где было значительно безопасней.

Клуб «Сан-Франциско» в тот день был сборищем фриков, гиков, неформалов, пьяниц, 30-летних небритых магов (местами и старше), малолетних аутсайдеров, репортеров и хикканов, заинтересованных молодежными культурными движениями (коих было меньше, чем пальцев на руках слесаря-алкоголика). Здание представляло из себя кубическое строение, с ровными углами и ровным периметром, со стороны напоминающее кубик. Небольшой фасад выходил под клуб, где можно было спрятаться от дождя, а малиновые колоны, со временем ставшие потрепанными и розовато-блеклыми, выступали местами «деления» на частные компании. Вход в клуб осуществлялся контролем содержимого в сумочках, рюкзаках и шоперах, а так же, в случае необходимости и из целей безопасности, содержимого под одеждой, юбкой и в чулках. Парни обычно обходились обычной магнитной инспекцией, и шутками в духе «Эт твоё дуло или железное?» После входа ступеньки поднимались вправо вверх, где продавались входные билеты мероприятия по 400 рублей. Гики, фрики и хикки до сих пор толпились в очереди, чтобы получить единственную адекватную социализацию, выпадающую в их жизни раз в несколько лет.

Христофор и Даниэль оплатили билет наличными, в общей сложности сбросившись по тысяче. Они взяли под руки своих пассий, уверенно двигаясь вперед: не как кучка малолетних подростков, а людей из высшего света, стремящихся объединить поп-культуру с высоким миром частной философии, гедонизма и абстракции, оторванной от устройства социального и реального.

Монотонное красное пространство поглощало в себе свет со множеством столиков и набитых кожаных кресел, вход отделялся железной перегородкой высотой в полчеловека и постепенно поднимался снизу так, что входная дверь была ниже основного зала на 3 метра; плоский пол находился под углом и при желании по нему можно было прокатиться вниз, сократив у катящегося предмета трение. Над основным залом находился балконный этаж, занимающий треть пространства на высоте в три метра над основным залом. Стоя в центре зала и направив глаза вверх можно было увидеть высокий потолок украшенный множеством стробоскопов, лазерных проекторов и вращающихся светодиодных голов, которые, работая все вместе, рисовали голубой, красный и зеленый воздух, местами соединяясь в фиолетовые и синие лучи. Пустота украшала центр зала и открывала отметку, как в квест игре, чтобы главный герой прошел к центру, а после этого началась катсцена с сюжетным заданием.