Вадим махнул рукой:

– Да ладно, сам виноват. Накалили меня эти твари не меньше твоего. Ненавижу такое отношение к женщинам. Да и вообще к людям.

– Ну вы даёте, мужчинки… – приобняв одной рукой их обоих, с укоризной сказал Илья. – Без меня такое замутить! Обидно так-то. А видали как Лёха хлещется? Вот это поц! Лёша! – Илюха рассмеялся и потискал уже завалившегося на верхнюю полку товарища. – Ну красаавец!..

– Да ерунда, – отозвался Леха. – Повезло…

– Да ну конечно, ага… Рассказывай сказки старому Илье.

Старший лейтенант остался с дагестанцами один на один:

– Значит – так, – начал он. – У проводницы есть лёд для ваших носов, возьмёте. К моим больше – ни ногой! И они тоже не полезут. Начнётся что-то снова, я вас перестреляю, клянусь вашим Аллахом, даже не сомневайтесь, – и он дотронулся до кобуры с пистолетом на своем бедре. – Доступно объяснил? Или развить?

– Доступно… – ответил Эльбрус. – Но и своих предупреди, что полезут вновь, окажутся на ножах.

– Справедливо, – кивнул головой «старлей». – А теперь всем спать. И кстати, – «старлей», уходя обернулся, – почему не по форме едете?.. Дембеля же.

– В ушах жмёт… – брякнул Эльбрус.

Офицер ничего не ответил и отправился к своим.

– Всё выжрали? – Он стоял среди пацанов, сидевших и лежавших на своих местах. – С этого момента бухать запрещено. Застукаю кого-то – накажу. К этим бородатым не лезьте больше без Особой надобности – нам до Москвы ехать вместе, они дембельнулись и едут домой, поэтому проблемы им не нужны и нам тоже. Ясно? – Все покивали головами… – Отбой, бойцы.

Он ушёл к себе, а ребята вдруг поняли, что он классный мужик. И что он на их стороне, что бы не случилось…

Давно перевалило за полночь и ребята спали крепким сном. Только Старлей не сомкнул глаз всю ночь до утра.

***

Данилу разбудила гитара… Играл на ней и пел тот паренёк в футболке с фоткой «Металлики». Данила услышал песню, которая на момент пробуждения стала частью его сна… Грустная песня с не менее грустным мотивом, исполняемая чудесным и чистым голосом, наполнила Данилу грустью и тоской. И светлой печалью о жизни и любви, а, может, даже и смерти. Данила почувствовал, как из края левого глаза выкатилась слеза.

– А что за песня, браток?.. Твоя? – спросил Данила «металлиста», украдкой вытерев щеку.

Тот улыбнулся и отложил гитару на стол:

– Нет… Это Александр Васильев, «Я был влюблён в Вас» … Меня Серёгой зовут, кстати.