Воцарилось молчание. «Боксёр» и «башкир» – в миру Слава и Иван – стояли на входе в спальник, понурив свои буйные пустые головы.
Не сказав ни слова, «слоны» один за другим стали покидать расположение. Через пару минут уже никого не было в казарме, будто всё это случилось во сне.
Стояли только «наши» и те двое, «гонец» за помощью и его товарищ, пришедший с автороты – Виктор.
– Ладно, – сказал он. – Не знаю, что тут еще сказать, пацаны. Думаю, что об этом никто не должен узнать на утро. Из командиров, в смысле…
Вы за ночь подшейтесь, у кого что порвано и прочее. Славян, – он обратился к своему одногодку, – скажешь «кэпу» завтра, что упал… Когда брился…
Виктор печально улыбнулся. Слава качнул головой даже не подняв взгляда.
– Ну, значит всё! Бывайте…
После этих слов ушёл и он.
***
А дальше… Дальше оказалось, что это Учебная рота и после присяги их разберут по тем местам, где дальше будет продолжаться служба. Строевая подготовка по два часа в день, дважды в неделю стрельбы на полевом учебном центре (ПУЦ), на плацу с дубинками и щитами отрабатывали приёмы разгона демонстрантов, отрабатывались приёмы, базированные на таких дисциплинах, как самбо и дзюдо, по субботам с восьми утра до обеда проводились «заплывы» в казарме на ПХД (парко—хозяйственный день). Кормили отвратительно: если «борщ» – красная вода с куском свеклы, если «щи», – вода белая с листом капусты.
На ПУЦ бегали 12 километров туда и 12 – обратно и только в эти два дня в неделю еда была человеческой и по многу.
В декабре началась первая Чеченская война. Большую часть старослужащих Дивизии переправили в «горячую точку», – остались только «духи», сержанты по одному на роту с командирами рот, Учебный центр и Штаб.
4-го января 1995 года, ровно через месяц после прибытия в Часть, ребята приняли присягу и однажды, на очередном построении, один офицер ходил вдоль шеренги и, оглядывая каждого из ребят, для себя прямо на руке писал: «спецназ», «разведка», «авторота» … После присяги начался специальный отбор: ребят отбирали ростом не ниже 180см и не выше 185см и обязательно хорошо физически развитых. Илью отправили во второй полк к зенитчикам и миномётчикам, Костю тоже во второй полк, только в автороту, а Серёгу – «металлиста», Данилу, Вадима и Лёху определили в спецназ. Лёха был ниже 180см, но его взяли, потому что он имел разряд по стрельбе и, видимо, о случае в поезде шепнул, кому надо, тот Старлей. Илья тоже просился к ним… Здоровенный детина не понимал, почему его не берут в спецназ, но ему объяснили, что с его физическими данными он пригодится на снарядах, мешках, ящиках и всяких гаубицах. В спецназе такие не нужны —лёгкая мишень. Приказ – есть приказ…
Время полетело незаметно в новых и нормальных условиях по сравнению с первым месяцем службы – за постоянными и каждодневными нагрузками, марш – бросками по 15км с полной выкладкой, рукопашкой, стрельбой из разного вида оружия, приёмами маскировки, высотной подготовкой, учебными штурмами зданий и освобождению заложников, однажды наступила весна.
Война в Чечне была в разгаре, наши несли большие потери – сейчас это известно, но тогда информация от срочников утаивалась, только не утихали разговоры, что и едва окончивших «учебку» бойцов, бросят на замену тем, кто уехал зимой. Никто не знал, куда, но все были уверены, что это «куда-то на Юг»…
5 мая 1995 года, поднятых по тревоге и взявших с собой заранее собранные вещмешки, солдат построили на плацу. Командир зачитал приказ. Затем поехали в аэропорт.