– Я знаю про культ Хель, но отец запретил мне к нему приближаться.

– Твои враги намного ближе, чем тебе кажется. Элизаа, я не могу долго оставаться в этом мире. Тебе… тебе стоит быть начеку, – голос постепенно угасал.

– Но что мне делать?! Я не смогу сама с ними справиться.

– Берегиись, А … – голос погас. Элиза вскочила и дотронулась до рук статуи с криком:

– Нет, нет, мама! Кого мне стоит бояться – Августа?

Она продолжала стоять, прижавшись лбом к статуе, сотрясаясь от беззвучных рыданий. Прошло где-то полчаса, прежде чем она услышала шуршание за своей спиной. Обернувшись, Элиза увидела Носферату, который снова полез за чем-то в карман. Заметив, что о нём снова вспомнили, он захихикал. Элиза почувствовала, как всё её тело будто бы нагревается от закипающей ярости. Она подскочила в нему, схватила его за края куртки и прошипела:

– Как ты и твои дружки смеют делать что-то на этой могиле?

Носферату испуганно заморгал подслеповатыми глазами. Элиза продолжила:

– Клянусь, если они не уберутся отсюда, я лично сотру всех в порошок и первым в моём списке будешь ты!

Нижняя губа старика задёргалась вверх и вниз. Он разрыдался, словно младенец. Волна гнева сменилась у Элизы грустью.

– Прости меня, Носферату, – она отпустила его. – Я просто… Я не ожидала, что ты приведёшь меня сюда.

Носферату продолжал громко всхлипывать и этот звук разносился по всему кладбищу. Элиза дёрнулась пару раз, оглядываясь по сторонам, и повела старика к одной из скамеек неподалёку. Присев вместе с ним, она сказала:

– Я не хотела пугать тебя. То, что произошло… А впрочем… Ты всё равно не поймёшь.

Носферату продолжал рыдать, вытирая нос рукавами куртки. Элиза поморщилась и, посмотрев ему прямо в глаза, устало проговорила:

– Успокойся и перестань рыдать. Ничего не произошло и ты ничего не видел, – старик умолк и внимательно смотрел на неё. Элиза продолжила: – А теперь уходи. Уходи и больше никогда здесь не появляйся.

Носферату закивал, на его лице показалась улыбка, которая быстро сменилась тревогой. Он схватил её руку:

– Мы должны уйти до рассвета, а то превратимся в два камня, – со знающим видом произнёс старик.

Элиза, пытаясь выдернуть свою руку из его крепкой хватки, мягко сказала:

– Хорошо, хорошо. Носферату, отпусти меня, пожалуйста, – Элиза подбирала слова. – Ты очень сильный и делаешь мне больно.

– Мы очень сильные, да. А вот тебе, – он снова бросил оценивающий взгляд на девушку, – не мешало бы поправиться. Ничего не питает лучше, чем кровь. Держи! – покопавшись в плаще, старик извлёк из одного из карманов что-то, что раньше определённо было живым.

– Это очень щедро с твоей стороны, но я уже ела сегодня… Оставь это себе.

– Ну, как знаешь, глупая девчонка, – с явной обидой в голосе произнёс старик.

Старик с подозрением взглянул на Элизу, снова пробормотав что-то себе под нос, и попытался неуклюже подняться со скамейки.

– Давай помогу, – несмотря на своё отвращение, Элиза взяла старика под руку и помогла ему встать. – Так-то лучше. Теперь иди домой, мне нужно вернуться к воротам кладбища. Я оставила там свою машину.

Носферату расплылся в улыбке и, несмотря на свою тучность, проворно подскочив к ней, сжал в своих объятьях:

– Ты очень добрая девушка, Элиза. Мы обязательно с тобой ещё увидимся!

С этими словами он заковылял по аллее вглубь кладбища, постепенно растворяясь в темноте. Элиза какое-то время смотрела вслед уходящему старику и её сердце неприятно сжималось от жалости, смешанной с отвращением. Тряхнув головой, она развернулась на каблуках и торопливым шагом направилась в сторону выхода. Взглянув на часы, девушка обнаружила, что едва ли наступила полночь, а это значило, что у неё ещё достаточно времени, чтобы вернуться к отцу с отчётом.