– О чём ты говоришь?

– Хозяевам нужен Эдуард. А я им достану его дочку, – захихикал Носферату. – А они мне снова дадут человеческой крови. Как с той, которую они сюда притащили.

На мгновение Элиза растерялась, в то время как Носферату прыжком подскочил к ней и ухватил за край плаща. Она лишь беспомощно вскрикнула, но старик, казалось, не думал нападать на неё. Вместо этого он потащил её куда-то вглубь кладбища. Элиза беспомощно оглянулась, пытаясь разглядеть Анну среди надгробий, но той нигде не было видно. Старик упорно тянул её вперёд, между камней, оград и памятников. Помня наказ Анны, она старалась идти за ним как можно осторожнее, чтобы не потревожить духов.

Носферату почти бежал, неуклюже переставляя ноги. От его запаха Элизе делалось дурно, он был настолько силён, что у Элизы начало щипать в глазах. Пересиливая тошноту, она спросила:

– Ты тащишь меня к хозяевам?

Старик зашёлся сиплым хохотом и замотал головой:

– Хозяев здесь нет. Нет полной луны – нет и хозяев. Вот, смотри.

Элиза подняла взгляд и охнула. Местом, куда привёл ей Носферату, оказалась одна из старинных могил, которая по периметру была огорожена ленточками. Элиза ощутила ком в горле. Она знала это место, знала так хорошо, что не перепутала бы его ни с каким другим даже в такую тёмную ночь. Старик пролез под ленточки и уселся рядом с потемневшей статуей падшего ангела, который закрывал лицо руками. Довольно поглядев на Элизу, он сказал:

– Вот прямо здесь это и было.

– Что… было? – не веря своим ушам, спросила Элиза.

– Что, что. Хозяева были. Теперь Носферату будет думать, как тебя им доставить.

Элиза всё смотрела и смотрела на статую ангела. Надгробие под ним заплесневело и покрылось тёмным налётом. Она пролезла под полицейскими ленточками и медленно подошла к памятнику. Носферату хотел что-то сказать, но Элиза, даже не бросив взгляда в его в сторону, отмахнулась, от чего Носферату со стеклянными глазами отполз в сторону, как можно дальше от неё и вжался в одну из оград.

Камень был холодным и влажным. Элиза провела по нему рукой, но тёмный налёт не поддавался. Тогда она начала скрести по нему, загоняя плесень себе под ногти. Носферату, затаив дыхание, смотрел на неё, не решаясь вымолвить ни слова. Спустя пять минут она наконец-таки оттёрла имя на камне. «Александра Фолленвейдер», – по щекам Элизы заструились горячие слёзы.

– Мама… За что они так с тобой? – она опустила голову. Её волосы почти коснулись земли. Элизу трясло, закрывая лицо руками, она бормотала себе под нос: – Я не знаю, что делать. Мне страшно и… одиноко, – пара слезинок упали на постамент, Элиза вытерла щёки и дотронулась кончиками пальцев до её имени.

Она совсем не заметила, как погода резко переменилась. Над головой Элизы зашумели тополя, но сама Элиза ветра не почувствовала. Всё её тело пробил озноб. Она завертела головой по сторонам, но всё заволокло густым зеленоватым туманом. Элиза ощутила резкий сладковато-трупный запах. Она подняла голову и увидела, как ангел отнял руки от лица. Она могла поклясться, что в этот момент на неё смотрело лицо матери. Глаза статуи светились призрачным огнём точно так же, как у Ниссе.

Статуя раскрыла рот и тихо выдохнула. Элиза сидела на коленях, не в силах пошелохнуться. Совершенно тусклый безжизненный голос провыл:

– Элиза… – глаза статуи стали влажными. Тонкими струйками из них полилась жидкость, которая упала на лицо и руки Элизы. Девушка неотрывно смотрела на неё. – Элизаа… Как давно я тебя не видела… Какая же ты красавица.

– Мама, это ты?.. – сквозь всхлипы проговорила Элиза.

– Да, родная. У меня… мало времени. – статуя будто бы выдавливала слова из камня. – Тебе грозит опасность… всем грозит опасность… но ты можешь ей помешать.