Он кивнул, довольный собой.

– Дикий человек, да? Ну, Шуруун тебя приручит!

– Возможно, – сказал Старк. – Его глаза постоянно перемещались, наблюдая за Ларраби, за дверным проемом, за темной верандой и людьми, которые пили, но не разговаривали между собой. – Кстати, о чужаках: один приехал сюда во время последних дождей. Он был венерианец, с побережья. Крупный молодой человек. Я его когда-то знал. Возможно, он сможет мне помочь.

Ларраби фыркнул. К этому времени он уже выпил свое вино и вино Старка тоже. – Никто не сможет тебе помочь. Что касается твоего друга, то я его никогда не видел. Я начинаю думать, что мне не следовало видеть и тебя. Совершенно неожиданно он подхватил свою палку и с трудом поднялся на ноги. Не глядя на Старка, он резко сказал:

– Тебе лучше уйти отсюда. Затем он повернулся и, прихрамывая, направился к бару.

Старк поднялся. Он посмотрел вслед Ларраби, и его ноздри снова дернулись от запаха страха. Затем он вышел из таверны тем же путем, что и вошел, – через парадную дверь. Никто не двинулся ему наперерез. Снаружи площадь была пуста. Начался дождь.

Старк на мгновение замер на ступеньках. Он был зол и полон опасной тревоги, нервозности тигра, который чувствует, что к нему по ветру крадутся бичи. Он почти приветствовал бы появление Мальтора и трех молодых людей. Но бороться было не с чем, кроме тишины и дождя.

Он вышел в грязь, мокрую и теплую по щиколотки. Ему пришла в голову идея, и он улыбнулся, начиная двигаться с определенной целью вдоль стороны площади.

Резкий ливень усилился. Дождь дымился на голых плечах Старка, с шипением бился о солому и грязь. Гавань исчезла за кипящими облаками тумана, в котором вода, ударившись о поверхность Красного моря, мгновенно превращалась в пар под действием химических веществ. Набережные и прилегающие к ним улицы были поглощены непроницаемым туманом. Молния сверкнула жутким голубоватым всполохом, а вслед за ней грянул гром.

Старк свернул на узкую дорогу, ведущую к замку.

Один за другим гасли его огни, затуманенные надвигающимся туманом. Молния прочертила на фоне ночи тень, а затем исчезла. Сквозь шум последовавшего за ней грома Старку показалось, что он слышит зовущий голос.

Он остановился, полуприседая, держа руку на пистолете. Снова раздался крик – девичий голос, тонкий, как крик морской птицы под проливным дождем. Потом он увидел ее – маленькое белое пятно на улице позади него, она бежала, и даже в этом тусклом взгляде на нее каждая линия ее тела была инстинктивно испугана.

Старк прижался спиной к стене и стал ждать. Кажется, с ней никого не было, хотя в темноте и в грозу это было трудно определить.

Она подошла к нему и остановилась на расстоянии вытянутой руки, глядя на него и снова отводя взгляд с мучительной неподвижностью. Яркая вспышка ясно показала ему ее. Она была молода, не так давно вышедшая из детского возраста, и по-дурацки красива. Только сейчас ее рот дрожал на грани плача, а глаза были очень большими и испуганными. Юбка облегала ее длинные бедра, а ее обнаженное тело, еще не оформившееся в женскую силу, блестело, как мокрый снег. Бледные волосы рассыпались по плечам.

Старк мягко спросил:

– Что тебе от меня нужно?

Она смотрела на него так жалобно, как мокрый щенок, что он улыбнулся. И словно эта улыбка вырвала из нее все то немногое, что у нее было, – она упала на колени и зарыдала.

– Я не могу этого сделать, – причитала она. – Он убьет меня, но я просто не могу этого сделать!

– Что сделать? – спросил Старк.

Она уставилась на него.

– Беги, – предупреждающе сказала она. – Беги, сейчас же! Ты умрешь в болотах, но это лучше, чем быть одним из Потерянных! Она затрясла своими тонкими руками. – Убегай!