Она увлекалась проектированием экологичных домов, которые, казалось, органично вырастали из земли, структур, которые вписывались в окружающую среду, а не доминировали над ней. Она специализировалась на экологичном проектировании, её работы славились новаторским использованием естественного света, гармоничной интеграцией зданий с окружающим ландшафтом и непоколебимым стремлением создавать пространства, которые питают душу. Её проекты были не просто строениями, они были произведениями искусства. Каждый чертёж был проработан до мельчайших деталей. У неё были врождённые способности, которые, казалось, предрекали ей успех. В её портфолио был широкий спектр проектов, от уютных лесных домиков до обширных прибрежных поместий, и каждый из них отражал её уникальное видение и непоколебимую приверженность принципам устойчивого развития. О ней писали в архитектурных журналах, хвалили за креативность и приверженность защите окружающей среды. Элеонора была известна своим умением работать в команде, вдохновлять и расширять возможности своей команды. Она относилась к каждому сотруднику с уважением и добротой, создавая благоприятную и вдохновляющую рабочую атмосферу. Она получила множество наград.

Её тёмные, почти чёрные как смоль волосы обычно были собраны в практичный пучок на затылке – этот стиль подчёркивал её прагматичную натуру и сосредоточенность на текущей задаче. Пряди часто выбивались из причёски, обрамляя её лицо с бунтарской энергией, намекая на творческий огонь, который горел в ней. В её глазах цвета летнего озера, отражающего ясное небо, читалась глубина понимания, которая, казалось, проникала за поверхность. Они могли сверкать проницательностью, когда она обсуждала свои проекты, или смягчаться от сочувствия, когда она выслушивала друга, попавшего в беду.

Хотя Элеонора не следила за трендами и не увлекалась яркими нарядами, она всегда обладала сдержанной элегантностью и естественной грацией, которые привлекали к ней людей. Её движения были плавными и уверенными, а осанка – прямой, но расслабленной, что создавало ощущение внутренней силы и самообладания. Она умела располагать к себе людей, её искренняя теплота и спокойный ум создавали атмосферу доверия и взаимопонимания. Это был тонкий магнетизм, непринуждённое обаяние, которое исходило изнутри, притягивая людей, как мотыльков к пламени.

Теперь она была лишь тенью себя прежней, призраком, бродившим по остаткам своей некогда яркой жизни. Искра, которая когда-то зажгла в ней страсть к архитектуре, погасла, оставив после себя пустоту. Она забросила свою дизайнерскую работу, которая когда-то давала ей цель и смысл. Её офис в центре города, некогда оживлённый центр творчества, теперь пустовал, молчаливо свидетельствуя о её сломленном духе. Она пренебрегала своим внешним видом, её некогда стильную одежду сменили бесформенные мрачные наряды, а тщательно нанесённый макияж был забыт. Её обычно живые глаза, которые когда-то были отражением блестящего ума и сострадательного сердца, теперь были затуманены вечной пеленой горя, её преследовали кошмары, в которых она заново переживала ужасные события смерти Дэвида. Она часто просыпалась, выкрикивая его имя, как будто он мог её услышать.

Её от природы стройная фигура стала ещё тоньше, почти истощённой, а некогда здоровый румянец сменился бледностью. Тяжёлое горе заметно состарило её, оставив глубокие морщины вокруг глаз и рта, превратив её в хрупкую, почти эфемерную фигуру. Казалось, из неё словно высосали жизнь, оставив лишь пустую оболочку, душераздирающее напоминание о яркой женщине, которой она когда-то была.