– Говорите конкретнее, что надо делать, господин Вальтес, – послышались голоса с галёрки. – Мы хотим слышать реальный план.

– С конкретным планом вас познакомит госпожа Перова.

Встала соседка Ланы. Стройная и гибкая, вкрадчивыми движениями она напоминала вышедшую на охоту рыжую кошку, а раскосо поставленные глаза только усиливали это сходство. Казалось, ещё немного, и женщина выпустит острые когти и махнёт хвостом.

– Товарищи! Успех общего дела завит от слаженной работы мобильных пятёрок, – начала Римма неожиданно звонким и пронзительным голосом. – Внимание руководителям бригад! Раньше мы проводили забастовки в отдельных районах Соло, действовали мелкими и изолированными группами, а теперь будем работать сообща. В назначенный день одновременно во всех районах города на митинг выйдет огромное количество людей.

– Так в чем же преимущество этого плана? – снова спросил кто-то из глубины зала.

– Преимущество в дезориентации полиции, ответила Римма. – У служителей правопорядка не хватит людей, чтобы одновременно во всех уголках города, на всех площадях Соло разогнать митингующую толпу. Слабость власти быстро выплывет на поверхность. Речи ораторов услышат тысячи, и к нашему движению присоединится ещё большее количество людей. Тогда мы выдвинем политические требования и перейдём ко второй части программы.

Перова уступила место очередному члену руководящей пятёрки. Слово взял Ти Мун – невысокий, коротко стриженый мужчина с оливковой кожей, бархатными глазами, одетый в военный полевой костюм, из-под манжет которого виднелись густо татуированные запястья. На вид Муну было не более сорока лет, но его бездонные, тёмные глаза излучали не по годам зрелую силу, а неброская внешность не могла скрыть отточенную военную выправку.

– Подполье держит курс на переворот в стране, поэтому завершающим этапом мирных митингов должна стать военная операция по свержению правительства и арест президента Шома. В назначенный день начавшиеся повсеместно массовые беспорядки отвлекут внимание полиции и воинских частей. В тот же момент подготовленная мной диверсионная группа войдёт в комплекс правительственных зданий, арестует президента Шома, его команду и возьмёт под контроль «Хрустальный Молот».

– Зачем нам «Хрустальный Молот»? – выкрикнул кто-то из толпы.

– «Хрустальный Молот» – это система контроля над спутниками, танками, армейскими частями и связью. Одним словом, над всей карательной мощью Соло. Захватив суперкомпьютер, мы окончательно обезоружим Шома, – пояснил Ти Мун громким, привыкшим к безусловному подчинению, голосом.

– Расскажите подробнее о боевой группе. Кто туда входит?

– Группа будет сформирована из перешедших на сторону оппозиции профессиональных военных и полицейских. Наше движение поддерживают и перешедшие на сторону народа, высокопоставленные лица, что значительно увеличивает шансы на победу.

– А можно ли доверять прихвостням Шома? – спросил кто-то из зала.

– Не будем так называть наших союзников! – повысил голос Ти Мун. – Сейчас многие из тех, кто по вине президента лишились своих родных, готовы за них отомстить.

Увидев, что желающих задавать вопросы больше нет, Ти Мун сел на место.

– На правах председателя берусь подвести итоги, – поднялся с места Атам, и обсуждение в зале стихло.

– Друзья, марсианским подпольем пройден тяжёлый путь. Много лет мы боролись за лучшую жизнь для трудового народа. Как сказал Вальтес, сейчас мы сильны как никогда, но как никогда и уязвимы. Мы теряли и продолжаем терять наших друзей. Враги лишают нас финансирования и материальной базы, но я верю, что, несмотря на трудности, революции быть!