Она была ОХВАЧЕНА каким-то радостным возбуждением, которое вызывало у неё сатанинскую щекотку. Видимо, чтобы объяснить мне кое-что, она сначала сказала о том, что «деньги же сейчас НИЧЕГО не значат», потом заговорила о том, что умерший был хорошим хозяином, что и жена у него была «РУКОДЕЛЬНАЯ». Эта «РУКОДЕЛЬНАЯ» жена, по всей видимости, умерла несколькими годами раньше. Зачем мне о ней нужно было говорить? Происходило что-то НЕПОНЯТНОЕ. Я не получил прямого ответа на свой вопрос, а вместо него услышал про какой-то молоток, про какую-то неизвестно когда умершую «РУКОДЕЛЬНУЮ» жену умершего недавно.

– Сколько вы просите за дом?

– Я не могу сказать. Мне осталось только молотком стучать.

– А кто мне может назвать цену?

– Вы будете называть.

– И что вы продадите дом за ту цену, которую назову?

– Нет.

– Почему? – спросил я.

– Я не могу называть цену. Вы будете называть, а я стучать молотком.

– Кто это «вы»?

– Покупатели.

И только тут мне стало ясно, о каком молотке он говорил. Он решил устроить как будто аукцион и при этом всячески уклонялся сказать прямо о своём желании продать дом тому, кто даст ему больше денег. Ему хотелось избежать того, чтобы ПОКАЗАТЬ своё желание получить больше. Ему хотелось, чтобы всё выглядело так, словно он сам был как ни при чём, словно неизвестно откуда собралась какая-то КУЧА людей, чтобы кто-то из них смог больше дать ему денег за дом.

– Ну, и какая же сумма была названа?

– Я не могу называть. Это вы ДОЛЖНЫ называть.

– Ты же сказал, что у тебя в руках молоток, которым ты стучишь. Какую сумму ты услышал последней?

– Я не могу называть. Это вы ДОЛЖНЫ называть.

– Мне неизвестно о том, что какая сумма была названа последней. Меня в этом «зале» не было. Я не слышал того, что кто какие суммы предлагал. У тебя же был молоток! Как ты мог стучать, если не услышал той суммы, которую кто-то назвал? Какая цена прозвучала последней, когда ты стукнул молотком? Я этого не слышал, а ты не мог не услышать раз стучал.

Он замер, и у него ОКРУГЛИЛИСЬ глаза. До его понимания, наконец-то, кое-что дошло из того, о чём я ему говорил, и он сказал:

– Шестнадцать тысяч.

– У нас нет таких денег, – сказал я, повернулся и ушёл.

То, что ему была названа такая цена, вызывало у меня сильные сомнения. Он назвал сумму, которую уже расчитывал получить. У нас не было столько денег. Названная сумма сразу провела черту, за которую нам хода не было. Мне себя не в чем было уже ОБВИНЯТЬ. Я не отказывался от возможности купить дом и старался двигаться в этом направлении. Это направление стало ЗАКРЫВАТЬСЯ ОТСУТСТВИЕМ НЕОБХОДИМОГО количества денег.

В течение трёх месяцев я ни об одном доме, который был выставлен на продажу, не смог узнать. Когда же мне стало известно о ДВУХ домах, один из них продали очень быстро, а другой оказался недоступным по запрашиваемой цене. У меня почти не осталось и времени на что-то ещё расчитывать. Мне оставалось только собираться и возвращаться назад. Я почувствовал такое ОБЛЕГЧЕНИЕ, которое часто оказывалось каким-то обманчивым. Когда мы поехали в обратную сторону, нам но пути повстречался зять бабки, муж тётки одноклассника. Он махнул рукой, чтобы мы остановились. Он сообщил нам, что один человек продаёт дом, и сказал нам о том, что где же можно увидеть.

Всего лишь несколько минут прошло после того, как я почувствовал себя отброшенным за ту черту, за которой у меня НИЧЕГО уже не получиться с покупкой дома. Я не обрадовался этому сообщению и согласился отправиться по указанному нам адресу, чтобы НЕ ПОКАЗЫВАТЬ что-то НЕПОНЯТНОЕ. Сначала нашли нужного нам человека, затем поехали посмотреть на дом, который он продавал.