Он вообще был человеком жизнерадостным, старался смотреть в будущее только со светлой стороны, но не забывал и о реалиях настоящего. Не зря он год от года находился при дворе, умело лавируя между противоборствующими «китами».

На следующий день королевский посланник отбыл на проверку ближайших крепостей, взяв с собой кавалерийский эскадрон. Зачем ему понадобилась подобная охрана, никто из офицеров не знал, а спросить у командующего нельзя – не по чину вопрос. Поэтому уже вечером в офицерском клубе ходила байка о недалекости и напыщенности графа Нивера, пожелавшего чрезмерной помпезности для собственной персоны в заурядной поездке.

Ни один из офицеров так и не узнал, что в крепость граф не заезжал, предпочитая проехаться чуть дальше. В местечко Зуттен…

7 мая 1712 год от Р. Х.

Москва

Столичные улицы, только недавно окончательно сбросившие зимний панцирь, оживлялись. По-весеннему разыгравшееся солнце вселяло в сердца людей толику радости.

Первопрестольная, повидавшая на своем веку всякого, словно замерла в ожидании вестей с театров военных действий. Так получилось, что государю срочно понадобилось отбыть из армии: дела государственные важнее сиюминутного порыва. В конце концов, фельдмаршал, вкупе с почти полным Генштабом под боком, разбираются в армейских аспектах лучше царя Алексея. Да и чего скрывать, основная движимая сила и энергия ими уже получена, петровские артикулы и Воинский Устав проработаны, разосланы по полкам в виде тоненьких книжек в кожаном переплете: главный воинский документ должен быть надежно защищен от влияния непогоды, а по возможности и времени тоже.

Солдатские и кавалерийские правила мало чем отличаются друг от друга, не считая боевых действий. Недаром Петр Великий любил драгун. Они мобильны, обучены пехотным и конным экзерцициям, правда нет той монолитности, которая присуща четко разделенным полкам. Все же уделяя внимание определенному виду подготовки, добьешься много большего, нежели при распылении сил. Именно поэтому как таковые драгуны уже в течение пары лет не используются как пехотные части, все внимание уделено исключительно кавалерийской тактике и выучке.

Проводя малые реформы в армии и флоте, молодой царь поневоле опирался на гвардейские полки – лучшие из лучших, самые боеспособные и закаленные. Армейские и флотские чины, введенные еще отцом Алексея, остались без изменений, но сама структура армии несколько изменилась. Коренным образом менять строевые приемы во время войны не следует, однако, если раньше в плутонге были две дюжины солдат под командованием в лучшем случае трех унтер-офицеров, то теперь над каждой пятеркой солдат один командир – капрал. В итоге получаем на плутонг – сиречь взвод – пять командиров: четыре капрала и один сержант. Подобная структура мало того, что сильно раздувала нижние чины, так еще и несколько принижала капралов как командиров, теперь-то в подчинении у них людей меньше, а значит, и возможностей тоже. Однако в силу того, что за минимальную боевую единицу по Уставу принят взвод, все вопросы по применению и тактике отпадают сами по себе. Пускай отводным боем[2]взвод сражаться не сможет, однако при случае сможет сдержать противника на важном участке. Также благодаря уменьшению количества подчиненных уровень подготовки рядовых в гвардейских полках заметно улучшился: что бы там ни говорили «гении европейской доктрины» – лучше иметь под рукой меньше хорошо подготовленных солдат, чем тупое необученное стадо. Так что оптимальная ячейка управления, несомненно, капральство! Капралы собственным примером обязаны демонстрировать рядовым отличную выучку и подготовку, не зря же повышение рядовых солдат, не владеющих грамотой и цифирью, разрешено Уставом до полноценного сержанта. Правда подняться дальше по служебной лестнице безграмотному унтер-офицеру невозможно. Повышение в чине после сержанта обязывает унтер-офицера иметь несколько большие способности, чем обладание воинским талантом. Чем больше чин – тем больше у его владельца проблем. Требуется быть грамотным человеком, чтобы справляться со всеми обязанностями собственными силами, не привлекая людей со стороны.