– У меня для вашего короля есть предложение, – нехотя сказал барон Тисмар. Судя по всему, подобная прямолинейность ему не нравилась, однако указания к желаемому результату получены, и значит, их необходимо выполнить как можно скорее.

– Извольте, буду крайне рад их услышать, – улыбнулся маркиз, с хитринкой поглядывая на чопорного английского аристократа.

– Великобритания предлагает следующие условия: Филипп Пятый признается нами королем Испании и ее заморских владений, но при условии его отказа, как, впрочем, и его наследников от прав на французский престол…

– Думаю, это условие не вызовет нареканий даже у самого Филиппа, – согласно кивнул маркиз, пригубив бокал вина.

– Далее… Испания обязана уступить Савойскому герцогству Сицилию, а Великобритания должна получить обратно отвоеванные Гибралтар и Менорку. Ну а в завершение скажу, что Испания обязана предоставить моей стране право на единоличную продажу рабов Африки в испанских колониях Америки, – барон спокойно посмотрел на возмущенное лицо коллеги.

– Глупость! Простите, сэр, но где вы слышали, чтобы кто-нибудь отдавал собственные земли, отвоеванные у врага? Испанец не пойдет на это, также о Гибралтаре с островом забудьте, это предложение король-солнце не поддержит.

– Хорошо, исключение принимается, но все остальное останется как есть.

– Предварительно, может, и да, но потом кое-что изменится. Впрочем, оставим пока этот разговор, у нас есть более важные дела о прошлых требованиях Великобритании, – на этот раз маркиз неприязненно скривился, демонстрируя тем самым личное отношение к решению возникшей проблемы. – Мой государь согласен на то, чтобы Франция отдала англичанам ряд владений в Северной Америке. В частности, Новую Шотландию, острова Сент-Кристофер и Ньюфаундленд, кроме того, королевство обязуется срыть все укрепления Дюнкерка.

– Что ж, раз договоренность достигнута, думаю, нам стоит поторопить излишне мстительных голландцев и мелкие княжества Германии и принять выгодную нам резолюцию, – усмехнулся барон Тисмар.

– Сделайте милость, – кисло улыбнулся маркиз.

Как бы ни были завуалированы слова англичанина, но их суть видна и невооруженным взглядом – Французская Гегемония в Европе исчезла! И подорвал ее, как бы не глупо сие звучало – сам король-солнце.

И все-таки Франция сохранила границы почти нетронутыми, разве что придется отступиться от восточных графств: Гелдерна и Нефшателя. Но разве столь малые уступки не капля в море? Осталось только подвести Филиппа Испанского к идее принятия столь невыгодных ему условий, а с другой стороны, что ему еще остается делать? Владения в Италии почти все потеряны, разве что в Сицилии идет вялая партизанская война, да в Сардинии порой возникали и столь же быстро пропадали стихийные восстания благородных донов, прикормленных Испанским королевством. Если кардинал Альберони не придумает ничего, то его Отечество навсегда потеряет лидирующую позицию в Европе…

27 апреля 1712 год от Р. Х.

Дамгартен

Пыль темным облаком вздымалась высоко в небо, скрывая движение нескончаемых колонн солдат в сине-голубых мундирах. По бокам людской реки то и дело проносились конные разъезды – два полка кавалерии шли в авангарде далеко впереди основных сил.

Мушкетеры с улыбками на обветренных лицах предвкушали скорую битву. Они могли радоваться: русских поблизости нет, одни датчане и саксонцы, а уж их-то шведы побьют, как пить дать. В свою счастливую звезду верил каждый солдат и офицер. Идя походным строем, свейские воины оглядывались по сторонам: летучие отряды русских – корволанты – научили их опасаться незнакомых мест.