Как же ребята его пропустили не заметив? Наверное, увлечённые охотой на неуловимую рыбину, они даже не услышали (из-за камышей-то видно бы корабль всё равно не было) ритмичные резкие «кий-йех» варяжских гребцов.

– Ольгерд вернулся! Здорово! Мальчишки, ну я побегу тогда, ладно?– Марьяна подобрала подол, чтоб не мешал, и помчалась вверх по холму, к воротам не дожидаясь ответа от своих друзей.

– Вот так всегда, – проворчал Тишок. – Стоит Ольгерду объявиться, как она тут же забывает про старых друзей. Одно слово, девчонка, хоть и княжна.

– Значит, говоришь пятьсот мечей?– князь сидел на резном стуле с высокой спинкой и слушал рассказ Ольгерда о путешествии к варягам.

Ярослав был не стар. Ему не было ещё и сорока лет. Возраст князя как нельзя лучше подходил для того, чтобы править своим народом с умом и рачительно. И нет уже той молодой горячности, что приводит ко многим ошибкам, и исправлять кои уйма сил, а то и жизней людских, требуется. Но и умудрённой дряхлости, которая больше смахивает на упрямство выжившего из ума старика, из которого даже песок уже не сыплется, тоже нет. Волевой, сильный духом и телом мужчина, прирождённый вождь, сидел в своей горнице и слушал рассказ молодого витязя, что только вернулся из земель варягов.

Хоть и посеребрила седина виски да бороду Ярослава, и прорезали морщины высокий лоб красивого, мужественного лица, то не от возраста – от забот княжьих седина и морщины. Серые глаза князя лучились мудростью, и равно способны были, как метать молнии гнева, так и загораться безудержным весельем и молодецким задором или же нежною лаской согреть.

Ярослав был одет в простую домотканую рубаху, из неокрашенного льна. Такие же простые синего цвета штаны были заправлены в сапоги, коричневой кожи. Будучи у себя дома, князь всегда одевался просто. К чему излишнее? Он же не греческий базилевс, провозгласивший себя сыном солнца, дланью богов или кем там они себя объявляют? Он князь. Отец и сын своего народа. Плоть от плоти земли родной.

Что роскошь и богатство? Тлен.

Жил бы народ и земля родная всегда бы родила, своим во благо и на зависть соседям. Ему не зазорно есть с походниками из одного котла, спать на простой земле, положив под голову седло, жить, как живёт простой народ. Да и в родных стенах он порой забывает поесть толком. Не о том голова должна болеть.

– Да, княже. Пятьсот мечей. Это только у дядьки моего, Сигурда. Да у побратимов его по две сотни. Всего почитай дюжина драккаров будет, а то и больше.

– Хорошие вести.

Да, действительно хорошие, коли, варяги пришлют свои дружины в помощь Китежу, буде случится война. А то, что война может случиться, князь почему-то не сомневался. Не тот колдун Мрак, чтобы просто сидеть в своей башне до старости. Его приход на Рось это лишь вопрос времени.

А потому, девять сотен варягов под водительством дядьки Олгердова, которые тот обещал своему будущему тестю, будут не плохим подспорьем китежской дружине.

Нет, конечно, Ярослав и без союза с варягами отдал бы дочь в жёны молодому Труворовичу. Знает ведь, как молодые любят друг друга. Тем более что, сам растил его словно сына, душу вкладывая. Да и князь из Ольгерда выйдет толковый. Вот опыта поднаберёт, возмужает, тогда можно и передавать стол. Не вечно же Ярославу сидеть на одном месте. Пора и честь знать, молодым дорогу уступать. А Ярослав будет с внуками нянчиться, молодых витязей взращивать.

А пока же у князя насущными делами голова болела.

Скифы вон, сказывают, что участились набеги прислужников Мраковых на их приграничье. Силу скифов проверяют. Но стоят крепко скифы на своей земле, хотя и многих справных витязей положили в той войне с Мраком.