Было то, двенадцать лет назад, во время великого мора, в который умерла и мать Марьяны. Много тогда жизней унесла смерть. Говорили, что мор тот напустил сам Мрак, чародей из Чёрной башни, которую он отстроил далеко за краем земли.

Что в том правда, а что вымысел сейчас и не узнает никто, но с тех пор уцелевших сирот и тех, кто многих своих потерял от мора, взяли под своё крыло и защиту почитай все горожане. Кого дружинные приютили, кого купцы, да ремесленники к себе пристроили. Многие сироты семьи новые обрели. Не бросили на произвол никого. Помогали, кто, чем может. Потому и выжил Китеж, потому силу былую набрал быстро, да разросся больше прежнего.

Вон он Китеж. Во всей красе вырос, как только Марьяна с мальчишками из-за поворота вышли: до того город-то камыши закрывали. А вот сейчас любо-дорого посмотреть.

Китеж стоял на большом холме. На самой вершине был выстроен княжеский детинец, окружённый крепким дубовым тыном. За этим тыном располагались княжьи палаты, да три десятка дворов с подворьями, где жили ближники князя с семьями, да челядью.

Когда город только появился, один детинец почитай и был сам город. Даже не город, а просто застава сторожевая. С тех пор много зим утекло, и Китеж сильно разросся вокруг холма. С начала как выселки, вокруг княжьего терема. Позже весь холм обнесли стеной из морёного дуба и лиственницы. И теперь уж это не выселки, а собственно город и есть. Четыре сотни дворов, да амбары, да конюшни, да казармы дружинные, да прочие постройки. Почти к самому Светлояру стены подходят.

Снова князю надо думать, а не обнести ли новой стеной, то, что теперь является выселками. Ещё почти тыща дворов к стенам, что выходят на озеро, примыкает. Тут и пристани и склады купеческие и ремесленные селятся и рыбаки. Защита этому люду тоже требуется.

Вон у греков, купцы сказывают, все пристани под защитой крепких стен внутри города стоят, а это значит, что при осаде можно по воде в город и подмогу и провиант подвозить, да и вода… вот она, под боком, стало быть, жажда городу уже не страшна.

Ну а зимой, когда лёд станет, тоже отбиться можно. Большое-то войско лёд не выдержит, со дна озера много тёплых ключей бьёт, и лёд в тех местах никогда толстым не бывает, да и в устье реки тоже течение сильное, вода там вообще не замерзает всю зиму. Горожане-то знают, где коварные места и стороной их обходят, когда зимой по льду озера по надобностям идут. Вона, какие тропы хитроумные прокладывают да петли накручивают. А кто не знает… – вмиг под тонкий, как слюдяное оконце, лёд уйдёт, да и не выплывет, затянет.

А с малым врагом…, так можно на сваях стены в озеро вынести, да ворота широкие, чтоб корабль купеческий или боевая ладья пройти могли, поставить. Тогда хоть зимой, хоть летом отбиться можно.

Марьяна с мальчишками, волочащими на своих плечах рыбину, только подошли к выселкам, как из-за угла ближайшего дома выскочил Посташка и чуть не врезался в Тишку с Мизгирём. Увидев Марьяну, он набрал в лёгкие воздух и выпалил на одном дыхании.

– Марьяшка, там Олька приехал! Тятьку велел срочно бежать на озеро тебя искать. Вот! Ну, я сразу и побёг, за вами. Тишок-то мне объяснил, куда вы идёте и где вас искать. Поймали рыбину-то? Ух, ты, какая огромная. Можно потрогать? А можно я помогу нести?

Посташка, младший брат Тишка, вытаращил восторженные глаза на трофей, который несли мальчишки. По сравнению с ним рыбина была просто огромной. Правда и было ему всего-то шесть годков.

Ольгерд! Как? Когда?

Марьяна глянула на озеро. Действительно у причала уже стоял большой, величественный корабль варягов. Широкий, гораздо шире узких, но более манёвренных славянских ладей, драккар варягов гордо возвышался над всеми своею красной драконьей головой. У его синих бортов уже суетились люди. Разгружали бочки, ящики и какие-то тюки.