Иван глянул на пол, и тут же отвел глаза. Нарисованные знаки остались, и могли представлять опасность. Иван размыл фокусировку на всем, что ниже колен. Это убережет его разум от возможной атаки. Хотя он неплохо защищен, но лишняя осторожность не помешает. Кивнул на пол и сказал Тарану:

– Хорошо, что не стерли. Но потом удалите обязательно. Что с девочкой?

– Спит, – проверил девочку Таран.

Иван открыл рюкзак и вытащил слайс с установкой для корректировки.

– Положите ее на спину.

Таран выполнил указание безропотно. Иван подсел на стул у изголовья кровати, включил слайс, подсоединил установку. Машинка загудела, окрасилась сначала в желтый, затем в синий. В ожидании запуска Иван глянул на девочку.

Алина Таран была симпатичнее отца. Лицо более скругленное, а вот нос папин. Глаза крупнее, и волос вроде не такой жесткий, каштановый, короткий. Под закрытыми веками шевелятся сферы глаз. Грудь движется в ровном ритме дыхания. Губы чуть вздрагивают. Лицо розовое, будто на секунду прилегла и глаза закрыла. Иван тронул лоб. Горячий.

– Температура.

Таран пошел за градусником. Наконец слайс включился, огонек загорелся зеленым. Иван запустил программу. Дождался, пока Таран не измерит температуру.

– Тридцать восемь и одна.

– Многовато. Потом врача вызовите, на всякий. Но сначала посмотрим.

Иван вынул нейро-датчики из паза на боку машинки, соединенные с ней тягучими нитками, и стал крепить один за другим на голове девочки. Два на висках, перед ушами. Два на лбу. Один на темя. Один в основание шеи.

– Так. Поехали.

– Погоди…

Палец Ивана замер над кнопкой. Таран глядел на него со смесью тревоги и угрозы.

– Смотри у меня. Башку откручу, если что.

Иван почувствовал раздражение. Не удержался:

– Я могу и отказаться. Ищите другого специалиста.

Хозяин мрачно соображал, выбирая между меньшим и большим злом.

– Цену набиваешь?

– Послушайте, причем тут цена? У меня сегодня планы были, – сказал Иван. – Мне пришлось отменить все. У меня график плотный. Вы думаете, вы один такой?

– Ладно, не кипеши, – буркнул Таран. – Делай свое дело.

Иван запустил программу.

– Пошли данные. Потребуется минут десять на диагностику.

На экране слайса появилась большая диаграмма и несколько столбцов, в которых замельтешили цифры и буквы. Диаграмма раскрывалась как причудливый тропический цветок. Иван «щелкнул» рисунки радужкой правого глаза, сразу заблокировав, чтобы разум их не распознал. Глянул на тело, оголенные плечи и ступни, изрисованные плотно и старательно. Тут виднелись лишь фрагменты чего-то целого, значит не опасно. Решил оставить как есть. Таран набычился и озадаченно рассматривал дочь. Прошло несколько минут. Цветок на экране приобрел радужные оттенки, распускался фракталами. Данных становилось все больше.

– Это все книги ее, – вдруг сказал Таран.

Иван глянул на него вопросительно.

– Да, – повторил тот. – Начитаются и думать начинают. Нельзя читать много. Вредно это.

– Так вам же, префам, можно, – сказал Иван.

– Мало ли что можно, – огрызнулся Таран. – Можно и водку стаканами пить, если захотеть.

Иван не понимал, к чему все эти слова. Что он хотел сказать, этот человек? Оправдаться? Поделиться своей болью? Не нравится тебе читающий ребенок – ну выкинь книги, это же в твоей власти. Или не в твоей?

Таран словно угадал последнюю мысль Ивана. Вздохнул, потер руками лицо.

– Долго еще?

– Минута, две. Основной слой машина отсмотрела. Фильтры сгорели целиком. Любопытно…

Иван посмотрел в монитор. Вдруг цветок взорвался сотнями игл и за секунду стал похож на морского ежа. Цветовая гамма тут же потемнела, уйдя в синий и фиолетовый части спектра. Иван замер.