– Никто не отзывается. Я вроде как пришёл в себя, пойду. Вам, наверное, спать пора, на работу завтра.

Ольга пожала плечами.

– У меня завтра выходной, я с дежурства.

– Тем более. Я пойду.

Егор сделал попытку подняться, но слабость, как ему казалось ушедшая, навалилась снова, и он брякнулся обратно на табурет.

– Блин, голова кружится, – вырвалось у него.

Ольга сделала шаг вперёд, от движения халат на миг распахнулся, глаза Егора выхватили мраморную белизну бёдер, круглые колени и полные икры. Ольга смутилась, и быстро запахнув полы халата, приложила ладонь к его лбу. Рука её, прохладная, приятно остудила раскалённый лоб.

– У, вас, температура и высокая.

Егор почти не слушал её. Он вдыхал исходивший от женщины запах. Пахло не лекарствами, как можно было подумать, а детским мылом с земляничной, кажется, отдушкой и чистым женским телом.

Он сглотнул, кашлянул и закрыл глаза. Сидеть вот так – с прохладной ладонью, прижатой ко лбу, было приятно. Внезапно его охватила сонливость. Не свинцовая усталость, которую он чувствовал, возвращаясь домой и которая привычно валила его в кровать, словно умелый лесоруб дерево, а приятная и мягкая, словно руки матери, дрема.

– Вы больны, – донеслось до него сверху и словно издалека.

Егор чувствовал, что если он сейчас не откроет глаза, то заснёт и свалится с шаткого табурета. Губы его шевельнулись.

– Что? – переспросила Ольга.

– Поднимите мне веки, – громадным усилием воли он всё-таки открыл глаза. – Что вы мне дали?

– Обычный «Баралгин».

Всё понятно, от всех этих лгинов его обычно тянуло в сон. Егор тряхнул головой, Ольга убрала ладонь. Он мягко перехватил её руку и вернул себе на лоб. Запястье было таким тонким, что казалось, сожми он сильнее, и косточки хрустнут как лапка малой пичуги.

– Если, вы не против, – голос его хрипел, – постойте так несколько минут, а потом я всё же пойду.

– Хорошо, – покорно согласилась Ольга.

Егор смотрел на неё из-под ладони. Невысокая с узкими плечами она стояла перед ним не шевелясь. Одна рука на его лбу, другая безвольно висит вдоль тела. Между разошедшимся воротом халата он видел тонкие ключицы, впадинку между ними и голубоватую жилку, часто-часто бьющуюся на шее.

Егор прикрыл глаза.

«Вот сидеть бы так вечно. Но он и так злоупотребил гостеприимством Ольги, пора и честь знать. Но, Боже, как же не хочется идти в темноту и холод ночи».

Он собирался открыть глаза и отправиться восвояси. Но почувствовал, как Ольга шевельнулась и придвинулась к нему. Его накрыло тонким облаком её аромата, а лицом он почувствовал исходившее от неё тепло.

Егор открыл глаза, прямо перед собой, в каких-нибудь паре сантиметров, он увидел вытканных на халате пляшущих котят. Жар, пожирающий его голову, хлынул вниз и охватил всё тело, и от этого он мигом вспотел. Не отрывая взгляда от весёлых кошачьих мордочек, он осторожно положил руки ей на бёдра. Рука на его лбу дрогнула и, скользнув вниз, погладила его по щеке.

Он хотел что-то сказать, но понял, что это вряд ли удастся – слова застряли где-то в животе и никак не хотели подниматься выше. Егор сглотнул, осторожно обнял её за талию и ткнулся головой в живот, лбом ощущая мягкую трепетность её тела.

Егор замер, наслаждаясь покоем. Ольга обняла его за шею, он чувствовал, как её пальцы перебирают отросшие волосы на затылке. Прикосновение было таким приятным, что Егор замычал и, подняв голову, взглянул ей в лицо. В расширенных зрачках он увидел отражение своего худого лица с впалыми щеками и взлохмаченными волосами.

Ольга прерывисто дышала, на верхней губе выступили мелкие бисеринки пота, и ему нестерпимо захотелось слизнуть их.