– Молитву не дочитал, каши не доел! – причитала Домна. – Что скажу княгине?

Василько выскочил за ворота детинца и помчался к озеру. Утро стояло росное, июньское. Над водой клубился туман, в камышах крякали утки. У причала покачивались рыбацкие лодки.

– Дядька Нестор! – закричал княжич, увидев знакомую сгорбленную фигуру. – Возьми меня с собой!

Старый рыбак обернулся, усмехнулся в седую бороду:

– Э, княжич, рано тебе еще. Вон какой малой. Утопнешь – что князю-батюшке скажу?

– Не утопну! – Василько топнул ногой. – Я плавать умею! Мне ребята показывали!

– Боярские дети без присмотра шляются, им можно. А ты – наследник. Тебе положено в тереме сидеть, книжки читать.

Княжич насупился. Нестор вздохнул, поманил пальцем:

– Ладно, слушай. Не возьму в лодку, да научу кое-чему. Видишь озеро?

– Вижу.

– А что видишь?

– Воду, – пожал плечами Василько.

Старик покачал головой:

– Эх, княжич. Озеро Неро – оно как большое око Божье. Все видит, все помнит. Вот гляди – сейчас тихо, гладко. Это озеро думает. Мелкая рябь пойдет – смеется. А коли вдруг почернеет да забурлит без ветра…

– Что тогда? – заинтересовался мальчик.

– Тогда жди беды. Озеро беду чует заранее, предупреждает. Я шестьдесят лет на этих берегах живу, знаю.

Василько присел на корточки у самой воды, вгляделся в темную глубину.

– А рыба там есть?

– Рыбы полно. Щуки, окуни, лещи. А в самой глубине, говорят, сом живет – с теленка размером. Только его никто не видел.

– Я увижу! – решительно заявил княжич. – Вырасту – поймаю!

– Может, и поймаешь, – улыбнулся Нестор. – Только запомни, княжич: не все, что в глубине прячется, наверх вытаскивать надобно. Иное лучше там и оставить.

Василько хотел спросить, что это значит, но тут послышался топот. Молодой дружинник в кольчуге бежал от ворот:

– Княжич! Мать зовет! Гневается!

Пришлось возвращаться. У терема ждала княгиня Елена – красивая еще женщина, только в русых косах серебряные нити появились, у глаз морщинки легли.

– Опять убежал? – Голос строгий, но в глазах тревога. – Сколько раз говорила – не ходи один к озеру!

– Мама, я с дядькой Нестором был! Он про озеро рассказывал!

Княгиня вздохнула, притянула сына к себе:

– Василек мой непослушный. Что мне с тобой делать?

От матери пахло травами – мятой, чабрецом, еще чем-то горьковатым. Этот запах последнее время преследовал Василька повсюду. Раньше мама пахла розовой водой и медом.

– Пойдем, – княгиня взяла сына за руку. – Дьякон Георгий ждет. Нынче новую букву учить будешь.

В маленькой горнице при домовой церкви пахло воском и старым пергаментом. Дьякон Георгий – тощий, с длинным носом – уже разложил на столе учебные принадлежности: восковую дощечку, стило, Псалтырь.

– Аз, буки, веди, – начал Василько скороговоркой. – Глаголь, добро…

– Не спеши, – остановил дьякон. – Буква – она как человек. К ней с почтением надобно. Вот смотри – "Азъ". Знаешь, что означает?

– Первая буква.

– Не просто первая. "Азъ" – это "я". Каждый человек с себя начинается. "Азъ есмь" – я есть. Понимаешь?

Василько кивнул, хотя не очень понимал. Взял стило, старательно вывел на воске косую палочку с завитком.

– А теперь сам придумай, на что похожа буква.

Княжич прищурился, повертел дощечку:

– На парус! Вот мачта, вот полотно надулось!

– Парус, значит, – усмехнулся дьякон. – Что ж, может, и правда поплывешь куда. Только помни: "Азъ" – это ответственность. Сказал "я" – отвечай за слова и дела.

После урока Василько долго сидел в своей каморке, водя пальцем по выцарапанной букве. "Азъ есмь Василько", – шептал он. Слова казались важными, взрослыми.

***

Как-то вечером, когда солнце садилось за леса, Василько снова оказался у озера. Но теперь не один – вся детвора княжеского двора собралась играть. В земле чавкала вода, липкий глинистый берег местами уходил под сапоги. Ребята визжали, кидались мокрыми комьями, кто-то сорвался с крутого откоса и плюхнулся в холодную лужу.