– Простите, светлейший, что прервал вас, продолжайте. – Проговорил он, опустив голову вниз, и скрестив руки за спиной.

Тот исподлобья удовлетворительно кивнул и продолжил: стариков и женщин, усопших и живых, детей и богов, вымолвил преподобный, поднимая свои еле виднеющиеся из – под тускло белого наряда руки вверх. Все присутствующие на церемонии сделали точно так же, на мгновение зависнув в странном ритуале. Это был жест богам, в таких церемониях очень важна тонкая нить между высшими и низшими существами, между богами и простыми смертными, боги должны видеть их ладони, ведь истина, как принято считать у восточных народов, видна лишь в длани.

– В этот день, в день равноденствия светил, я соединяю два любящих и бьющихся сердца воедино! Ради благополучия королевства и продолжения рода людского… Два великих дома, гордо летящий вдаль ястреб и прочный, словно непробиваемый сплав, мудрый дракон… Подойдите же и испейте талой воды из изумрудного ручья чтобы доказать верность друг другу и навсегда отбросить корысть и подлость.

Преподобный подошел к стоявшему мраморному столу рядом с алтарем и взял каменный сосуд, в котором плескалась живительная влага, по очереди передавая сосуд влюбленным.

– Я Дастин из дома Родренов, именуемый вторым от своего имени и имени своего королевства, сын могучего Аргона и прекрасной Галатеи перед вами и создателем, будьте мне свидетелями, я приношу священный обет перед вашим взором… Я буду тебе любящим мужем и верным другом в бедах и радостях, в счастье и в потерях от ныне и до конца моих дней, я твой, а ты моя.

Сказав клятву, он взял у преподобного чашу и жадно начал глотать жидкость, которая проливалась за края. Затем пришла очередь Катрины, Дастин отошел на пару шагов, и напротив него встала супруга, смотря на него сияющей красотой, а он терпеливо ждал с протянутыми руками и полупустой чашей в них.

– Я Катрина из дома Хорландов, именуемая первой от своего имени и имени своего королевства…

У девушки от волнения затряслись руки. Юная, совсем не раскрытый цветок на брачном алтаре, едва только познавший жизнь.

– Принцесса, вам плохо?! – послышалось откуда – то из толпы. – Воды, принесите воды!

– Все в порядке… не нужно воды. – ответила Катрина, пытаясь откашляться, подставив ко рту трясущуюся ладонь.

– Моя королева, ты справишься. – поддержал Катрину Дастин. – Я рядом, ничего не бойся.

Катрина глянула на Дастина и затем стоявших внизу отца и мать, и те одобрительно кивнули. Девушка на мгновение закрыла глаза и затем произнесла клятву. И казалось, что все ждали от нее эти заветные слова даже больше, чем сам Дастин.

– Я Катрина из дома Хорландов, именуемая первой от своего имени и имени своего королевства, дочь могучего Райгара и прекрасной Виренеи перед вами и создателем, будьте мне свидетелями, я приношу священный обет перед вашим взором. Я буду тебе любящей женой и верным другом в бедах и радостях, в счастье и в потерях от ныне и до конца моих дней, я твоя, а ты мой.

Дастин протянул Катрине чашу с водой, и та начала глотать ее, как будто пытаясь распробовать на вкус. Выплескавшаяся из краев чаши вода забрызгала платье, но она не обращала на это внимания, продолжая пить. Когда чаша опустела, преподобный забрал ее у принцессы и поставил обратно на стол. Он методично, но крепко взял каждого из супругов за руки и скрестил их.

Их ладони сплелись, и казалось, что ничто не может их разорвать.

– Повторяйте за мной. – сказал преподобный, закрыв глаза и что – то не торопливо нашептывая.

Влюбленные начали произносить слова преподобного спаянным тандемом и в один голос: "Как река втекает в море, так и я втекаю в твою судьбу, отныне и на все времена ты часть моей жизни, а я часть твоей, волей великого отца, волей любящей матери, волей мудрого хранителя и смелого защитника вверяем свои души в твое царство.