Алхим поймал себя на странном чувстве, что за ними кто-то наблюдает. Лес выглядел безжизненным, но в глубине души он ощущал движение – что-то тихое, осторожное, скрывающееся за снегом и деревьями.

– Тётя Зельва, – наконец не выдержал он, – у тебя никогда не было ощущения, что в лесу что-то есть?

Зельва повернула голову и взглянула на него поверх поднятого мехового воротника.

– Что-то? – уточнила она.

– Ну… как будто за нами кто-то следит, – ответил Алхим, оглядываясь. – Я не знаю, как это объяснить.

Зельва не сразу ответила. Её лицо на мгновение стало серьёзным, а затем она снова устремила взгляд вперёд, будто хотела скрыть что-то от племянника.

– Лес – место древнее, – тихо сказала она. – В нём всегда что-то есть. Даже если это просто ветер.

Эти слова, вместо того чтобы успокоить, заставили Алхима напрячься ещё сильнее. Он сжал зубы, стараясь не поддаваться тревоге.

– Эй! – вдруг резко крикнул Олаф. – Лошадь устала. Нам надо сделать привал.

Зельва кивнула, и они остановились. Алхим слез с саней, чтобы размять ноги, хотя снег доходил почти до колен. Лошадь громко фыркнула, будто тоже чувствовала напряжение.

– Здесь безопасно? – спросил Алхим, подходя к Олафу.

– В этом лесу? – буркнул старик, вытаскивая из-за пазухи кожаную флягу. – Никогда не безопасно. Особенно зимой. Но если вести себя разумно, никто нас не тронет.

Эти слова, казалось, добавили веса воздуху. Алхим почувствовал, как у него пересохло в горле.

– А что может нас тронуть? – выдавил он, стараясь не показать своего страха.

Олаф посмотрел на него исподлобья и хмыкнул:

– Ты ещё слишком молод, чтобы знать такие вещи. Но если скажу, что зимой лес живёт по своим правилам, тебе хватит?

Алхим кивнул, не зная, как на это ответить.

– Всё, – вмешалась Зельва, глядя на Алхима. – Достаточно болтовни. Дрова на месте, лошадь отдохнула. Нам пора возвращаться, пока не стемнело.

Лошадь уверенно шла по узкой тропе, протоптанной среди высоких сугробов. Олаф правил повозкой спокойно, проверяя, чтобы нагруженные дрова не сместились. Зельва молчала, закутавшись в тёплый меховой плащ, а Алхим, сидя рядом, старался не замечать, как сильно замёрзли его руки, несмотря на перчатки.

Снег мягко скрипел под копытами, а вокруг царила тишина, нарушаемая только редким криком ворона где-то вдалеке. Солнце, хоть и тусклое, наконец пробилось сквозь серые облака, озаряя лес лёгким золотистым светом. Лёгкие лучи играли на снежных ветках, заставляя их блестеть, как хрусталь.

Путь домой занял меньше времени, чем дорога в лес. Олаф хорошо знал тропы и уверенно вел лошадь, обходя глубокие сугробы и кочки. Иногда приходилось слегка замедляться, чтобы проехать через особенно узкие места, но всё шло гладко.

Алхим наблюдал за их движением.

Усталость постепенно наваливалась, но он чувствовал удовлетворение от проделанной работы. Зельва выглядела спокойной, её лицо немного размягчилось, когда они выехали на более ровную дорогу.

Когда показались первые признаки деревни – утоптанный снег на главной дороге и дым из труб соседних домов – Алхим вздохнул с облегчением. Снег здесь был менее глубоким, а ветра не такими резкими. Олаф, заметив это, коротко бросил:

– Скоро будем дома.

Они подъехали к дому ближе к закату. Небо уже начало окрашиваться в мягкие розово-оранжевые тона, а воздух стал чуть теплее, будто сам день приветствовал их возвращение.

Алхим быстро слез с саней, чтобы помочь разгрузить дрова.

Работа заняла ещё немного времени, но вскоре дрова были сложены в аккуратную поленницу рядом с крыльцом. Олаф, попрощавшись, отправился в свою сторону, ведя лошадь, а Зельва с Алхимом зашли в дом, радуясь, что их путь прошёл без происшествий, а дрова теперь обеспечат тепло на многие холодные дни вперёд.