– Все ключи мира подходят для того, чтобы отпереть эту дверь. Вы можете в это поверить?

– Значит, внутри нет ничего особенного. – равнодушно пожимаю плечами я. – Если все случайные ключи могут отпереть эту вашу дверцу.

Мой комментарий творит чудеса, поскольку послужил эмоциональным спусковым крючком для этой странной девушки.

– Нет! В этом-то и заключается вся его уникальность! – восклицает она, подходя ко мне чуть ближе. – О существовании такой двери знает только семья Лорелей. Точнее, только три человека.

– Потрясающе. Знает ли виконтесса, что Вы раскрываете драгоценный секрет семьи?

От раздраженного выражения на ее кукольном личике, мне становится почему-то стыдно.

– Я не скажу Вам, кто знает, кроме меня. У меня есть свои причины на это.

Только сейчас осознав, какую близость она создала между нами своим эмоциональным выпадом в мою сторону, девушка заметно смущается.

Тем не менее, она не отходит.

– По моей просьбе они тоже ищут эту дверь. Чтобы Вы знали.

– И что же находится за этой вашей таинственной дверью? – хитро улыбаюсь, специально наклоняясь к ней поближе. Это вызовет у нее либо еще большее замешательство, либо раздражение. Я рассчитываю на первое.

– Я не знаю. – холодно заявляет она презрительным тоном. – Я ищу эту дверь с восьми лет, когда впервые услышала о ней. То, что ты увидишь внутри, зависит только от ключа, который ты используешь, и от твоих намерений.

Моя улыбка постепенно меркнет.

– …И у Вас уже есть конкретный ключик?

Вместо того чтобы отойти, девушка снова делает стремительный шаг вперед, оказываясь теперь на расстоянии одного дыхания от меня.

– Да, есть. – глядя мне прямо в глаза, она быстро берет мою ладонь. И, замешкавшись на мгновение, словно о чем-то задумавшись, осторожно увлекает за собой по коридору.

Головокружение от утреннего похмелья чудесным образом начало отступать, а рассудок потихоньку возвращаться, хотя я до сих пор не имею ни малейшего представления, почему я слушаю каждое слово этой сомнительной женщины и что вызывает во мне такое послушание…

– Просто прекрасно… – шепчу я, шагая за ней в самодельной дымке.

– Мой отец говорил: "Если не можешь найти иголку в стоге сена, просто сожги стог". – небрежно бросаю я, разглядывая свои ногти, пока Сандрина в расстройстве достигает апогея.

Мы уже, кажется, час бродим по одному из мрачных мест особняка в поисках той потайной двери.

– Мы не будем сжигать усадьбу! – восклицает она, и ее волосы разлетаются, когда она поворачивается ко мне личиком.

– Остыньте, дамочка! Я всего лишь шучу.

– …Во-первых, не называйте меня "дамочка". Для Вас я леди Лорелей. Во-вторых, – она подходит ко мне ближе, я не могу не почувствовать смесь благоговения и изумления от ее напора.

– Никогда больше не шутите в моем присутствии. У Вас явно нет чувства юмора. – добавляет она.

– Вы думаете, что у Вас есть… Леди Лорелей? – мой тон дразнящий, но наполненный теплотой.

– Я никогда не шучу… Догадайтесь, почему.

С этими словами Баронесса снова начинает идти, ее изящная тень грациозно скользит по стенам в поисках каких-либо признаков заветной двери.

– Скоро должен вернуться дядя Оберон. Мы должны поторопиться и закончить исследование этого крыла к вечеру, – шепчет она.

Я тихонько хихикаю, не в силах побороть искушение. Это заставляет баронессу на мгновение замереть.

– Полагаю, Ваш дорогой дядя не из тех доверенных лиц, которые ищут дверь?

– Нет. Он не из тех, – останавливается она, ее голос становится тише. – И он не должен узнать о ее существовании. Я надеюсь… я могу Вам доверять?

– Не волнуйтесь, леди Сандрина. Вы можете на меня всецело положиться.