Выбирай, пока не поздно, рай.
Ты не знаешь день и час ухода.
Билет
Я, в лесу грехов плутая,
Вдруг нашла билет до рая —
Кто-то выбросил его.
Мятый, грязный – ничего!
Обернулся мужичок:
«Что, намылилась в раёк?
Тоже думал, но… цена!
Непомерна и страшна.
Ничего нельзя, что любо,
Что за жизнь, уж лучше дуба
Сразу дать и в землю – гнить,
Чем по заповедям жить!
Все помрём! Пока живётся,
Не напиться из колодца?
Ну а вдруг и вовсе нет
Рая?» Я взяла билет.
Я давно про цену знала,
Но везде его искала.
Поменять мне срочно надо
На него билет до ада.
В душу стук
Почему проходят мимо
Лето, осень и зима…
Время… Кем оно гонимо?
Дел без смысла кутерьма…
Утро – вечер, день – работа.
Ночь вообще крадёт часы.
А душе ну так охота
Оживляющей росы!
Чтобы каждый день – как чудо,
Чтоб в итоге – всё не зря:
Жизнь – как праздничное блюдо
В красный день календаря.
Чтобы подвиги, не будни,
В мемуарах вспоминать,
Сильной быть и слабым людям
Без оглядки помогать…
Слов поменьше, больше дела —
Лень на важный труд сменить.
С детства самого хотела
Я такою жизнью жить!
Утро. Завтрак. На работу.
На любимую, причем…
Постучался тихо кто-то
В душу… Это Пётр с ключом.
Смерти нет
А оказалось, смерти вовсе нет.
У Бога живы все, кто с Ним дружил.
Но есть душа, а в ней есть тьма и свет,
Есть разум с волей, чтобы выбор был.
Всё просто. Здесь мы учимся любить.
На это есть для каждого свой срок.
Сдадим экзамен – будем вечно жить,
А нет – Господь не пустит на порог.
И то, что адом бабушки зовут,
Пугая страшных грешников судом,
В своей душе уже мы носим тут,
Когда даём добро на жизнь со злом.
У каждого свой персональный ад,
Но жизнь дана, чтоб, следом за Христом,
Его повергнуть, чтобы всякий гад
Нам не фонил рогами и хвостом.
Тогда не страшно будет в мир иной
Душою устремиться, тельце сняв,
Потомкам завещая путь земной,
Явиться к Богу, всех своих обняв.
Жаль, в детстве мне никто не говорил,
Об этих важных истинах, увы.
Боялась я на кладбище могил
И мертвецов застывших синевы.
Но, провожая в дальний путь отца,
Я слышала его последний вздох,
И поняла в тот миг, что нет конца,
Есть лишь для тела бренного свой срок.
И мне, не знавшей верного пути
И смысла жизни много тёмных лет,
Господь звездой дорогу осветил,
И, оказалось, смерти вовсе нет.
Хочешь верь, а хочешь нет
(сказ о том, как Любовь со дна может достать)
Он, в Боге не признав отца,
Твердил до самого конца:
Ну что за бред, ведь Бога нет,
Бог – тьма, учение – вот свет!
Религия – сплошной обман,
Кто верит в Бога, тот болван!
И с этим лозунгом в строю
Прошел, как площадь, жизнь свою.
И вот, на смертном он одре
О зле, вдруг вспомнил и добре.
Но тут струна оборвалась,
И потерялась с жизнью связь.
Не билось сердце, на себя
Смотрел он сверху, не любя.
А что любить – под кожей кость,
Торс мощный высох, словно трость,
От шевелюры ни следа,
Рот перекошенный – беда!
Какой-то жёлтый гриб сухой,
А щёголь был всегда какой!
Брезгливо глянул и вздохнул,
Но тут крылом ему махнул,
По лику судя, Херувим
И молвил следовать за ним.
И понял он: не то был бред,
Что есть Господь, а то, что – нет!
Пронзил безбожника испуг,
Всё незнакомое вокруг!
Ни умных книг нет, ни газет,
Есть коридор и парапет.
В колонну выстроился люд,
И все стоят, чего-то ждут.
Накрыло ужасом в момент,
И он застыл, как постамент.
Знал: по небесному суду
Гореть безбожникам в аду.
Метнулся было он назад,
Но тут, поймав недобрый взгляд,
По описаниям – чертей,
Вмиг отказался от затей.
Какая мука – ждать суда.
Вдруг голос: «Подойди сюда!
Скажи мне, милый человек,
Как прожил свой короткий век?»
И начал он перечислять
Своих побед былую стать,
Дома, квартиры, все приплёл…
Аж сам дивился: вот орёл!
Про гелентваген и счета,