– Я здесь, – отозвался Сергей, – муж Марины Авериной.

– Здесь?! – удивился врач.

– Юрий Николаевич, мы пытались отправить его домой… – вмешалась Ольга Владимировна, – но он уснул…

– Неважно, – всё таким же грозным голосом проговорил Юрий Николаевич, – есть разговор.

Все внутри будто сжала невидимая рука. Сергей почувствовал, как его бросило в пот, а горло тут же пересохло. Он бросил тревожный взгляд на Ольгу Владимировну. Та лишь пожала плечами. Юрий Николаевич протер лоб, будто готовился к чему. Если у них так сообщают о рождении, то у них хорошо бы получилось разыгрывать людей.

– Что… случилось? – дрожащим голосом спросил Сергей.

– Присядьте, – голос Юрия Николаевича изменился.

Сергей до сих пор не понимал, что происходит. Он смотрел на доктора, затем на Ольгу Владимировну, но все же опустился на сиденье. Ольга Владимировна смотрела на него такими глазами, будто уже всё поняла. Не понимал только один Сергей.

– Роды идут тяжело, – начал Юрий Владимирович, – мы боролись за жизнь обоих – и матери, и ребенка… Но сохранить можно лишь одну жизнь…

Ольга Владимировна снова налила воду в стакан, понимая, что это сейчас пригодится. Сергей сидел, смотрел испуганным взглядом на Юрия Николаевича и все еще не понимал, к чему он ведет. В голове проплывали лишь слова «матери», «ребенка», «одну жизнь», а осознание до сих пор не приходило. Слишком внезапно все произошло в этот вечер.

– Марина! – внезапно прокричал Сергей, – сохраните жизнь ей.

Он все понял. Тяжелые роды и одна сохраненная жизнь. Это значило лишь одно: кто-то из его родных не выживет в эту ночь. И какой это тяжелый выбор: жена или сын. Женщина, которую он любил больше жизни, и сын, которого так долго ждал. И почему всё так?

– Не торопитесь, – прервал его размышления Юрий Николаевич, – все сложнее.

– Как сложнее? – Сергей чувствовал, как начинает злиться. Почему врач здесь, а не там, где его жена? Почему он не борется за её жизнь, а лишь стоит и говорит какую-то чушь?

– Марину, – повторил Сергей, – спасите ей… Она… Она нужна мне… Больше всего на свете…

Ольга Владимировна стояла в стороне и с невероятной жалостью смотрела на Сергея. Тот, казалось, даже забыл про неё. Он лишь смотрел на Юрия Николаевича молящим взглядом. А где-то в горле подкрадывался ком и страх. Страх того, что уже все случилось: Марина умерла, а врач пришёл лишь рассказать об этом. Сергей пытался гнать от себя эти мысли, но они всё больше и больше поглощали его. Случилось то, от чего его жизнь больше не будет прежней.

– Мы не обсуждаем то, кого мы будем спасать, – отрезал Юрий Николаевич, – мы всё уже обсудили с вашей женой. Она приходила на прием, говорила, что роды могут проходить тяжело…

– Откуда она знала это? – взорвался Сергей, – а вы?! Вы! Почему вы ничего не сказали мне?!

– Ничего не говорило о том, что роды пройдут тяжело, – ответил Юрий Николаевич, – здоровая женщина, и с плодом всё было в порядке. Но ваша жена настаивала на том, чтобы мы, когда наступит момент, поступили правильно.

– Вот и я о том же, – почти криком проговорил Сергей, – правильно сохранить жизнь ей.

– Мы не обсуждаем то, кого мы будем спасать, – Юрий Николаевич повысил голос, – и уже не вам это решать. Марина просила нас оставить жизнь ребенку, если что-то пойдёт не так.

– Вы не понимаете! – Сергей рассвирепел. – Она не могла так решить!

Он чувствовал, как злость захватывает всё его тело, как ему хочется разнести здесь все. Почему никто ему не сказал. И Марина… Почему она держала всё в тайне?

– Несколько минут назад у вас родился здоровый сын, – устало проговорил Юрий Николаевич, – с малышом все в порядке, он под присмотром. Ваша жена…