Самым неприятным были головные боли. Они накатывали приступами, острые, пульсирующие, словно кто-то пытался расколоть его череп изнутри. Особенно сильно они давали о себе знать после длительных или слишком ярких видений, которые Аврос показывал ему.

"Аврос, можешь ты это прекратить? У меня голова раскалывается!" – сдавленно простонал Веня однажды вечером, когда Аврос демонстрировал ему целую панораму древнего города, населенного светящимися существами.

"Твое сознание сопротивляется потоку информации. Это естественный процесс адаптации. Боль – признак роста. Со временем это пройдет", – ответил Аврос, и Веня почувствовал, как видение немного "приглушилось", стало менее интенсивным.

Он чувствовал себя подопытным кроликом. Его жизнь, его тело, его разум – всё теперь принадлежало не только ему. Он был сосудом, как выразился Аврос. Сосудом, который набивают чем-то совершенно чужеродным и слишком большим.

Но среди всего этого хаоса и дискомфорта, Веня начал замечать и другое. В минуты покоя, когда он не пытался отчаянно игнорировать Авроса, он чувствовал в груди не просто покалывание, а невероятное спокойствие и тепло. Это было похоже на присутствие кого-то очень древнего и очень мудрого. Иногда Аврос, вместо своих объяснений, просто транслировал ему ощущения: глубокую, бескрайнюю печаль, а затем – неистовую жажду жизни, силу, которая, казалось, могла свернуть горы. Эти эмоции были такими мощными, что Веня ощущал их как свои собственные.

Он еще не понимал, что это. Но знал одно – он уже не был тем Вени, который три дня назад возвращался с речки. Он был изменен. И обратного пути, кажется, уже не было.

Прошла неделя. Неделя, наполненная головными болями, случайными вспышками обострённых чувств и навязчивым присутствием Авроса. Веня Баранов испробовал всё, чтобы игнорировать голос в своей голове: слушал музыку в наушниках на полную громкость, пытался сосредоточиться на уроках, даже читал самые скучные книги, надеясь, что его мозг просто отключится. Ничего не помогало. Аврос был вездесущ, как его собственное дыхание.

Однажды вечером, измученный и раздражённый, Веня сидел за столом, бессмысленно ковыряя вилкой в макаронах. Мама пыталась завязать разговор о школьных оценках, но её слова долетали до Вени как неясный гул. Он уже не пытался скрывать свою рассеянность.

"Твое сопротивление лишь истощает твою энергию, дитя", – прозвучал голос Авроса, необычно мягко. – "Я понимаю твой страх и твое нежелание принять то, что не укладывается в твоем мире. Но отрицание не изменит реальности. Я – здесь. И ты – мой носитель."

"Почему я?" – впервые за долгое время Веня осмелился задать вопрос не про себя, а прямо Авросу, хоть и мысленно.

"Ты был чист. Твоё сознание не было отягощено жаждой власти, знаний, что могли бы исказить мою искру. Ты – юн, но твоя душа откликается на чистоту мироздания. Мои враги… они ищут меня. Если бы я выбрал кого-то, кто не готов, они бы почувствовали. Тебя они не ищут. Пока."

Это "пока" прозвучало как холодный душ. Веня внезапно осознал, что у него просто нет выбора. Он не мог избавиться от Авроса, как от простуды. Он был с ним, теперь они были частью друг друга. Возможно, сопротивление действительно только ухудшало ситуацию.

"Что мне нужно делать?" – прошептал Веня, опустив голову.

"Слушать. И учиться. Я не могу действовать в этом мире напрямую, моя сущность слишком велика и несовместима с вашей реальностью. Но я могу видеть, слышать, ощущать через тебя. И я могу передавать тебе знания. Моя сила будет твоей силой, Веня. Если ты научишься её принимать."