Я сглотнул. Твою мать… Что за цирк?!

Из багажника выволокли… Генку. Связанного и побитого. Моего информатора.

– У меня завелась крыса, смотри! – бандит взял у одного из братков ТТ и приставил его к виску Генки.

– Знаешь, как я поступаю с крысами?

Бах!

Я моргнуть не успел, как грянул выстрел и вынес однокласснику мозги. Тот рухнул сломанным манекеном, питая мазутную землю кровью.

Вот сука!

Кто меня сдал?!

Геныч, как же так?.. Убью… Я потянулся за автоматом, что был у стажера, но того и след простыл. Лишь вдалеке в развалинах мелькнула его тщедушная тушка.

Беги, Форрест, беги… Целее будешь. Это не твоя война, малахольный.

– Ну что, майор? – лыбился Валет, рыская глазами по развалинам. – У меня еще не все. Глянь!

Из джипа вывели заплаканную девчушку лет семи, с худыми коленками, и я сразу узнал дочку Геныча.

– Папа! – вскрикнула она, но один из мордоворотов уже крепко вцепился ей в плечо, будто тисками сжал.

Девчонка же вонзила зубы ему в запястье. Бандюган заорал, рефлекторно влепил ей плюху и перехватил второй рукой – удержал, не давая больше кусаться и дрыгаться. Она не плакала, не истерила – только шипела, как зверёныш, и вырывалась. Крепкая. Но совсем ещё ребёнок.

Вот же твари…

– Выходи, гражданин начальник! – хохотнул Валет, вскинул пистолет и нацелился ей в голову. – Или она отправится следом за папашей. А если выйдешь – клянусь, отпущу.

Клянётся, мразь… Нет веры шакалам. Не отпустит он никого. Ни девчонку, ни меня. Валет не оставляет свидетелей.

Но что-то надо было делать. Я не мог оставаться в укрытии. Нужно сделать хоть что-то.

– Считаю до трех! – главарь приставил пистолет уже вплотную к голове жертвы. – Р-раз!.. Два-а!..

– Выхожу! – выкрикнул я и, подняв руки, стал выбираться из укрытия.

– Ну здравствуй, майор, – закурил «Мальборо» Валет. – Херовая погодка, но самое то, чтобы сдохнуть. Волыну брось…

Я скинул свой ПМ, демонстративно показывая, что пустой.

– Отпусти ребенка, – сразу же процедил сквозь сжатые челюсти.

– Ха! Ты же меня знаешь, мент… я свидетелей не…

Договорить я ему не дал. Испортил расклад этому валету. Коротким движением выхватил из кармана куртки гранату. Отголосок Чечни. Мой нелегальный трофей из командировки на Северный Кавказ в составе сводного отряда МВД.

– А ну замерли, суки! – кольцо звякнуло о бетон и укатилось в щель. – Дернетесь – всех на хер с собой заберу!

Валет побледнел, сигарета прилипла к нижней губе, но так и не вывалилась изо рта.

– Э-э… Не дури, майор, – он сделал знак своим, чтобы те опустили стволы. Слишком близко я к ним подошел, они понимали, что стрелять нельзя. – Давай договоримся. Я человек деловой.

– Отпусти девчонку – и поговорим, – кивнул я на пленницу.

Та смотрела на меня затравленными глазенками. Не плакала. Во взгляде светились и страх, и надежда одновременно.

– Отпусти, Костыль, – пробурчал главарь, обращаясь к бандиту, что держал школьницу. – Пускай идет.

А сам подмигнул незаметно подельничкам, мол, далеко не убежит, поймаем.

Костыль не стал спорить, разжал лапу. Девочка сорвалась с места и бросилась ко мне.

– Дядя, пошли со мной! – крикнула она, вцепившись в рукав.

Я резко оттолкнул её. Слишком грубо. Но по-другому было нельзя.

– Беги, дурёха! – рявкнул я.

Она все поняла и зайцем метнулась прочь. В развалины, туда, где можно укрыться, спрятаться. На ходу обернулась. Мы встретились взглядами – в её глазах было всё: испуг, надежда… и благодарность. Тихая, взрослая. Такая, что в горле запершило.

Один из братков уже пятился за внедорожник. Тихой сапой улизнуть хотел и рвануть вслед. Не выйдет… Я понял, что тянуть нельзя, и договариваться здесь не с кем. Лучше продать свою жизнь подороже и дать ребенку уйти.