– Мой отец тоже воевал на этом участке, – произнёс я с уважением в голосе, – он служил в красной кавалерии.

– Она оказала нам большую поддержку. Только благодаря коннице удавалось вовремя определять местонахождение белых. В результате мы ни разу не попали под взорвавшиеся рельсы, – добавил Владимир Евгеньевич, одобрительно качнув головой.

– Ярослав, напомните, пожалуйста, а на какой факультет вы поступите? – с вежливой просьбой обратилась ко мне Раиса Ивановна.

– Экономический, – ответил я, повернувшись к женщине.

– Очень хорошая специальность, особенно полезна в Сталинградской местности, – произнесла она, глядя на своих детей.

В этот момент Аня, которая долго молчала, рассматривая нас и, вероятно, ожидая подходящего момента, обратилась ко мне:

– Почему бы тебе не остаться в Москве? Зачем возвращаться домой, если тебе здесь гораздо интереснее? – с некоторой надеждой в голосе осведомилась девушка.

– Анна Владимировна, пожалуйста, спокойнее, – доброжелательно сказал ей отец.

В её словах я ощутил сочетание волнения с лёгким смущением. Мне не хотелось углубляться в это противоречивое состояние, и я постарался смягчить его.

– У меня там родные, семья, товарищи. Как же я без них? – проговорил я… скорее самому себе.

– У тебя обязательно появятся новые друзья, – пристально взглянув на меня, ответила девушка, – вот, например, Владя, он уже, можно твой сказать, твой лучший друг.

– Но у меня там друзья детства, – улыбчиво ответил я, ощутив странный прилив сил, и повторный жар в груди.

– А подруг, похоже, нет, а тут найдётся обязательно, – продолжила Аня, слегка наклонив голову вправо.

Раиса Ивановна сделала ей замечание.

– Нет, – улыбнулся я, – подруг в родительском доме у меня нет.

– Тогда тем более! – смеясь, ответила девушка, – зачем тебе возвращаться домой из Москвы?

– Пожалуй, не стану говорить за всю жизнь, но на ближайшие годы у вас задержусь, – отозвался я, ощутив, как что-то нежно коснулось моей ноги с другой стороны стола.

– Уже веселее, – произнесла девушка, вновь поправив волосы, – и к тому же вы вдвоем станете как Маркс с Энгельсом: один – экономист, а другой – философ. Только в Москве, а не в Париже.

– В Брюсселе и Лондоне, Анют, – внимательно поправил её брат, – похоже, ты сейчас перепутала что-то?

– У них же работа про Париж есть, я её недавно листала, – спокойно отреагировала сестра, вопросительно глянув на Владю.

– Вероятно, ты имела в виду произведение «Гражданская война во Франции», – добавил брат, переведя внимание с Ани на меня, – а раньше ты подобной литературой не интересовалась.

– Это раньше! – неожиданно воскликнула девушка, – а теперь ох как интересуюсь! Каждый день стараюсь изучать.

– Ты как-то странно ведешь себя, – задумчиво и серьезно произнёс мой товарищ, – у тебя все в порядке?

– Да, в полном, но я как-то странно себя ощущаю и не совсем понимаю, что со мной, – спокойней проговорила Аня.

– Ты не приболела? – поинтересовался Владилен.

– Да! А может, нет… правда, не знаю, – проговорила она, – небольшой жар то в голове, а иногда в области груди…

– А давно у тебя так? – спросила Раиса Ивановна нежным, но настороженным тоном, – возможно, на собрании заразилась?

– Нет, совсем недавно, – спокойно ответила Аня, отвернув лицо в сторону от нас.

– Кажется, это ОРВИ! Хотя как оно может быть летом? – улыбнувшись, предположил Владилен. – Значит, мы все уже больны.

– Нет… Мы не все больны, – дрожащим голосом произнесла Аня, – по крайней мере, жаль, что не все.

– Если ты себя плохо или неуютно чувствуешь, то можешь оставить нас и отдохнуть в комнате, – нежно ответил Владимир Евгеньевич, – мы тебя поймем.