Вместо этого поплелся к костру, достал из сумки кусочек вяленого мяса и вернулся к кустам. Зверек притих, только красные глазенки сверкали во тьме.

– Ну давай, выходи.

Я присел на корточки и протянул руку с угощением. Котенок медлил, но голод взял верх над страхом, и он осторожно вышел из своего укрытия. Совсем крошечный – месяца полтора-два от роду. Даже шипы на хребте еще толком не выросли. На боку гладкая черная кожа была разодрана. Рана на первый взгляд неглубокая, но малышу она явно причиняла много боли. Он шел ко мне прихрамывая, прижав уши и поджав длинный хвост. Приблизившись, крошка-фурия бросила на меня испуганный взгляд и вцепилась в мясо с довольным урчанием.

– Тише, тише. Не подавись.

Я осторожно коснулся головы котенка, отчего он вздрогнул, но мяса из зубов не выпустил.

– Полагаю, ты сирота?

Фурии не бросают своих детенышей. Охотников здесь быть не могло, а единственный хищник, способный справиться с фурией, – это рнирх. Плохо. Значит, твари кружат где-то поблизости. Амулеты, конечно, скроют меня от них, но рисковать все же не стоит. С первыми лучами солнца нужно уходить отсюда.

– И что мне с тобой делать?

Я дождался, пока котенок доест, и осторожно взял его на руки, игнорируя злобное шипение и острые коготки, впившиеся в ладонь.

– Девчушка, значит.

Прижав зверька к себе, чтобы согреть, вернулся к огню.

– В детстве у меня была фурия.

Я достал из сумки баночку с мазью, которую дала Алиса на случай ранений, и обработал порез на боку крохи.

– Что скажешь, Соня? Возьмем попутчика?

Лошадь посмотрела на меня так, будто желала, чтоб я сдох на месте. Ну что за «восхитительное» животное.

– Назову тебя Злюкой, – сказал я, глядя, как котенок упорно пытается прокусить мне руку и вырваться на свободу. – Помрешь ведь одна, бестолочь. Успокаивайся, и давай немного отдохнем. У нас впереди долгий путь.

Через полутора суток нашей странной компании все же пришлось пересечь границу Корвастаха и направиться вглубь королевства, восточнее, туда, где располагался Бролвонд. Чем дальше мы продвигались, тем отчетливей я чуял Киру, беспрестанно молясь, чтобы она находилась не в самой столице, а где-нибудь на окраинах. Помимо Киры, ощущал удушливый смрад Хаоса, накрывший весь Корвастах. Пока что нам несказанно везло. Мы беспрепятственно миновали пограничный барьер, благодаря сделанному Идой артефакту, который помог обмануть защиту колдунов, выдав меня за одного из своих. Для создания подобной вещицы пришлось принести в жертву двух человек. Меня воротило от одной мысли, что обстоятельства то и дело вынуждали прибегать к запретному в борьбе с Владыкой. Ведь если вдуматься, чем мы в таком случае отличались от повелителя Хаоса? Вереница трупов тянулась за каждым из нас точно так же, как и за ним.

Встреч с патрулями удавалось избегать. Я сторонился оживленных трактов, предпочитая двигаться по лесным полузаросшим тропам. И все же несколько раз наткнулся на путников, но те не проявили ко мне ни малейшего интереса, что очень и очень радовало.

Злюка быстро освоилась и с любопытством озиралась по сторонам. Маленькая фурия облюбовала место на седле прямо передо мной. Признаться, кроха привнесла немного радости в наши с Соней унылые, полные тревог будни. Хотя насчет кобылы я не был уверен.

Время тянулось мучительно медленно. Страх, что Владыка доберется до Дайны раньше нас, терзал с каждым днем все сильней, я чувствовал его цепкие костлявые пальцы на своем горле, но прогнать прочь был не в силах. Нервы казались натянутой тетивой, готовой лопнуть в любой момент. Я понимал: нужно действовать предельно незаметно, опрометчивость и импульсивность могут уничтожить наш план на корню, но осторожничать становилось все сложнее. Магия рвалась на волю, чары давили, метка Норы зудела и тащила вперед, подталкивая к тому, чтобы перестать скрываться и ломануться к Кире очертя голову. И только маленькая Злюка отвлекала и успокаивала тихим мурчанием.