Подданные любили её.

Джарт любил её.

В душевной неге, полная удовлетворения, Элезарет в то же время была безжалостной, когда спускалась в темницы, где допрашивали шпионов и лазутчиков. Она могла не подвергать их пыткам, а сразу использовать кольцо, но Элезарет предпочитала действовать иначе. Ей нравилось выслушивать заверения в невиновности, а потом с помощью жемчужины выводить лжецов на чистую воду. Так рейна узнала, где в последний раз видели лорда Ренфела, где скрывается трусливая знать, предавшая ветвь, вычислила всех, кто помогал Коллегии. Получив всю нужную информацию, Элезарет приказывала заключённому забыть о разговоре, и пытки продолжались. Случалось, что пытали невиновных, и Элезарет без угрызений совести отпускала несчастных, веля и дальше служить верой и правдой.

Несмотря на старания, по городу всё равно ползли слухи о тёмном даре рейны. Конечно, никто не видел выходящих из тел призраков и зловещего тумана: кольцо словно отгораживало мир живых от мира мёртвых. Говорили, что рейна больше не похожа на себя.

Элезарет уже не носила траур, хотя полгода со дня смерти Стефана ещё не прошло. Рейну не беспокоило, что служанки знали, с кем она проводит ночи. Всё было в её власти, её окружали верные люди, отрицатели готовились изменить порядок вещей в Ародане.

«И пусть только кто-то попробует им помешать…»

– Рейна Элезарет?

Она очнулась от своих мыслей. Джарт обеспокоенно взирал на неё, ожидая какого-то ответа.

– Что?

Джарт откашлялся и повторил:

– Эту девочку зовут Илона.

Элезарет опустила взгляд и только сейчас заметила, что на полу у её ног растянулась девчонка лет тринадцати: грязная, зашуганная, с колтуном на голове. Воняло от неё хуже, чем от помоев.

– Откуда она… такая?

– Её семья долгое время скрывалась. Их поймали, когда они пытались пересечь Ось. Родители погибли.

– Ты знаешь, почему твои родители решили покинуть третью ветвь?

Илона бросила быстрый взгляд на Джарта и поникла.

– Они боялись отрицателей. Думали, они убили отца города.

– А ты так не думаешь?

– Я не знаю. Мне страшно.

– Понимаю. А скажи-ка, Илона, когда тебе дали имя?

– Н-на следующий день после Лики.

– Лики? Лики Пейран? Так вы дружили?

Девочка испугалась и отчаянно замотала головой.

– Нет! Нет! Мы почти не общались: её охраняли, и родители запрещали!

– А ты была на именинах принца Сирора?

– Да, конечно, тогда весь город собрался.

– Ясно. Чего ты хочешь?

Девочка всхлипнула и запинающимся голосом произнесла:

– Моя рейна, п-позвольте мне вернуться домой.

Элезарет передёрнуло от этого обращения. Она посмотрела на девочку и протянула руку с кольцом. Илона на коленках подползла и робко, зажмурившись, приложила губы к жемчужине. Глаза девочки смешно округлились, она успела даже вскрикнуть, когда её сердце остановилось.

Туман накрыл Элезарет, когда полупрозрачный дух девочки оторвался от её бездыханного тела. Рейна равнодушно начала привычный допрос:

– Ты знаешь, где сейчас принц Севир? Ты знаешь, где сейчас Лика Пейран? Ты когда-либо помогала людям из Коллегии познавателей?

Элезарет отмахнулась от тумана, что лез в горло и мешал сосредоточиться.

«Сколько там секунд уже прошло?»

Ребёнок в животе зашевелился и больно ударил. Тут же страшно захотелось по нужде. Элезарет поморщилась.

«Ладно».

– Ты достанешь свою шкатулку и не заберёшь из мира до тех пор, пока у тебя не отнимут имя. Шкатулку ты отдашь. Забудь, что теряла сознание, и забудь наш разговор. Вернись в тело, – рейна разжала кулак.

Девочка очнулась на полу. Она хрипло кашляла, хватая ртом воздух. На её щёки медленно вернулся румянец. Илона поднялась на колени, явно не поняв, как очутилась на полу, и испуганно посмотрела на рейну.