– Нет, если будет дождь, – хмыкнул Эдвар и кивнул Хасандре.
– О! Может сработать! Прекрасная Хасандра, если вы немного подсобите ивовой ветвью, то насчёт этой, – Хайдерин ещё раз осмотрел крыло, подыскав нужное слово, – эстриды-переростка можете не переживать. Но я вынужден добавить кое-что к нашему договору.
– И что же?
– Когда закончится ваше правление, вы присоединитесь ко мне в путешествии на Далёкие берега. На своих кораблях, со своими людьми. Чисто дипломатический визит. Хотя мне кажется, – Хайдерин отложил крыло варвара, нежно взял ладонь принцессы и поцеловал, – что вы захотите остаться.
– Сомневаюсь, – сказала Хасандра, но руку отдёргивать не стала. – Что ж, условие справедливое, но вы расскажете, как удавалось преодолеть ядовитые туманы, и поделитесь секретом скорости ваших кораблей.
Эдвар фыркнул, но Хайдерин не обратил на него внимания. Они с Хасандрой смотрели друг другу в глаза и, кажется, одинаково ощущали, как сильно бьются их сердца.
– Слово Рыцаря Мёртвых морей, – Хайдерин улыбнулся и жестом предложил подписать бумаги.
Глава 7
Первый день лета в Илассете отмечали гуляниями и ярмарками. По традиции, туда приезжали члены правящей семьи, но в этом году Элезарет никого не ждала.
Сэтьен засел в Терасте, поджав хвост. По слухам, отец города не выходил из замка, опасаясь за свою жизнь. Дурак. Ни отрицателям, ни уж тем более Ринелу Сэтьен не мешал. Он не мог претендовать на трон Илассета, а Тераст никому и даром был не нужен. Отрицатели навестили брата Стефана лишь однажды – убедились, что Севир не прячется у дядюшки. Хотя у Сэтьена не хватило бы духу укрывать принца ветви.
Отец Элезарет пообещал приехать после рождения четвёртого венценосного внука, а также выразил надежду, что рейна почтит визитом родной Хелсет, приехав вместе с Сирором.
«Старик Эллар, должно быть, тронулся умом», – подумала Элезарет, перечитав письмо. От него веяло страхом.
Единственным, кто охотно согласился посетить праздник, был сводный брат Стефана, и это привело Элезарет в ярость. Раньше рейна не понимала, почему муж боялся этого недоноска. Но, кажется, теперь Ринел всерьёз надеялся стать главой Илассета, а Ренриха сделать принцем ветви. И сейчас, когда Элезарет слабела с каждой неделей, этот план казался вполне осуществимым.
Элезарет положила руку на живот, который уже не получалось скрыть пышными платьями. У неё оставалось не больше трёх месяцев, чтобы вернуть Севира.
«Где прячется этот гадёныш? Кто его укрывает? Почему он вообще убежал? Испугался отрицателей?» – эти вопросы не давали Элезарет покоя.
«Ничего, когда его приведут обратно в Илассет, у меня будет возможность узнать честный ответ».
С тех пор как на площади казнили «убийцу» Стефана, рейна слышала только правду на свои вопросы.
Люди приходили к Элезарет каждый день, чтобы о чём-то попросить рейну-заступницу, которая мужественно несла на плечах тяготы правления и заботу о будущем ветви. Рейна сидела на мягком троне, её ноги лежали на подставке, а Джарт стоял рядом, представлял свою госпожу и записывал просьбы. А если Элезарет принимала решение сразу – то и повеления. После аудиенции гостю дозволялось поцеловать жемчужное кольцо рейны.
И каждому, будь то ребёнок или старик, Элезарет задавала один и тот же вопрос:
– Где сейчас принц Севир?
И когда призраки отвечали, что не знают, Элезарет приказывала забыть о случившемся, не помышлять о бунте, и так далее, и так далее…
Джарт всё время оставался подле неё. Чуть замутнённый взгляд замечала, должно быть, только она. Одурманенный её кольцом, мужчина выполнял приказы, докладывал обо всём, что становилось ему известно. Элезарет накрыло спокойствие. Она тёрлась щекой о нежную ладонь отрицателя, как кошка, пока у неё в ногах приходил в себя очередной подданный. Когда кольцо отпускало их, все они выглядели одинаково: смущёнными, испуганными болью в груди и провалом в памяти. Но потом люди приходили снова, глядя на рейну едва ли не с обожанием.