Jet leg26 от проездки во Францию еще не прошел. Три часа разницы во времени давали о себе знать. На работе хотелось спать, глаза закрывались сами собой, без какой-либо посторонней помощи. Последние несколько ночей спал не более пяти – шести часов.

Первые дни после приезда из дальних странствий, как правило, наполнены суетой. Хавель хавелим, аколь хавель27. Вчера на работе сидел до восьми. Потом заехал к родителям за вещами. Распаковывал сумки, уже на ночь глядя.

Сегодня встал в полседьмого. Хотел приехать на работу в восемь, чтобы позаниматься эндландским в спокойной обстановке. В это время в офисе еще никого нет. В результате – встал, как хотел, – в полседьмого, но что-то прокопался. Приехал на работу не к восьми, а в полдевятого. Чтобы настоять на своем и не позволять своему желанию не осуществиться, – все же немного позанимался эндландским.

После работы заехал к родителям. Мать озвучила идеи, которые накануне высказывали родители Ya’: дети запущены, у А-ха вот-вот случится детский церебральный паралич, и она окажется в инвалидной коляске.

«Что за бред! Надо же такое придумать!..»

«Говорят, что если одна женщина без последствий переживет комплемент другой женщины, – это уже хорошо… Наверное, то же самое можно сказать и о комментариях родственников, исполненных благими намерениями».

– Деньги следует вкладывать не в кубышку, а в детей, – сказала мать.

Встал на защиту и Ya’, u себя:

– Легко так говорить. Ее родители приезжают раз в год и учат, как жить. Постоянно заниматься тремя детьми – большая работа. Раздавать умные советы – легко. Ежедневная живая практика – другое дело. Как говорят немцы: «Begangene Tat liedet keinen Rat – Свершенные делам не нужны советы».

– А что, мы можем провести с детьми и день, и два! – сказала мать с волнительным трепетом и вдохновением. Отец одернул ее скептическим взглядом.

Я тоже сбавил обороты и поблагодарил родителей за их роль миротворцев в наших разборках с Ya’.

– Ну, да, конечно, – сказал отец. – Меня как раз и дразнят миротворцем.

Сделав паузу, он добавил:

– Уделяй Ya’ больше времени. Води ее куда-нибудь. Ей тяжело в четырех стенах. И детей тоже – куда-нибудь водите.

– В цирк, – сказал я.

– Да хотя бы и в цирк! – сказали мать и отец вместе. – Для детей цирк – самое то… Еще Ильич говорил…

– Ильич что-то говорил о цирке?

– Конечно! – сказал отец. – Ты просто не знаешь завершения ленинской фразы о «важнейшем из искусств», то есть о кино.

– И правильный ответ?

– Ленин сказал: «Пока народ безграмотен, из всех искусств важнейшими для нас являются кино и цирк»28.

– А, ну, тогда все понятно… Что касается советов, то все больше убеждаюсь, что участие в семейных историях большого количества родственников ни к чему хорошему не приводит.

– Ну, тебе с Ya’ на нас не за что обижаться, – сказал отец.

Еще раз поблагодарил их за роль «миротворцев». Потом сказал:

– Вчерашние трения между Ya’ и ее родителями, скорее всего, вызваны не разными взглядами на то, как лучше поступать с детьми, а обидой…

– Обидой… на что? – удивилась мать.

– Причина, скорее всего, – в «денежном вопросе». Дочка не делится, а ее родителям кажется, что – должна. Денежный вопрос – всегда полон нюансов, недосказанности, намеков, невысказанных желаний и подразумеваемых смыслов…