Сережа почувствовал, что сейчас потеряет сознание: в глазах потемнело, а голова кружилась, будто он только что сошел с «американских горок». Мельком мальчик увидел спуск в подвал одной из пятиэтажек и, завывая от боли, осторожно переступая ранеными ногами, насколько мог, поспешил в укрытие. К счастью, дверь оказалась не заперта, и недавний узник школы оказался в новом замкнутом помещении. Он прошел вглубь подвала, за одной из установленных там дверей оказался склад ненужных вещей, досок, какой-то одежды, скомканной в пакетах, и старой мебели. Сережа добрался до ободранного кресла, стоящего в углу, отодвигая по ходу своего продвижения сваленную здесь рухлядь. Наконец он смог сесть и сразу же снял с себя промокшие брюки, и только после этого стянул противогаз. На бедрах кровоточили раны, словно его искусал бешеный пес.

– Пес! – воскликнул мальчик, – Пес был мокрым и лаял! Он был просто мокрым, не раненным, не облезшим, не покрытым кровью! Он был просто мокрым, и он лаял. Не скулил от боли, не выл, а лаял!

А еще он подумал о тех людях, которые остались лежать бездыханными и изуродованными на тротуарах улиц. Дождь сдирал с них кожу и даже мясо – но не одежду! Сережа посмотрел на свои брюки, не решаясь к ним прикоснуться – те были просто мокрыми. Никаких дыр на них не было, и зонт был цел и сапоги, и куртки. Размышляя обо всем этом, мальчик услышал, как хлопнула входная дверь в подвал, и настороженно притаился.

** *

Константин Евгеньевич явился раньше назначенного ему времени, и Олесе пришлось его принять не в 12:00, а в 11:45. Вот уже сорок минут она делала расклады Таро, призывала духов и всевидящее око для того, чтобы ее клиент нашел свой путь к банковскому счету с миллионным балансом.

– Так вы мне не советуете заключать сделку с Рогиным?

– Не я! Духи не советуют!

«Какая может быть сделка с человеком, который вчера проиграл в карты Шарыгину четыре миллиона рублей? Два из которых его любовница потратила уже с утра на обновление своего гардероба, а пятьдесят тысяч перевела мне на счет с благодарностями за то, что на прошлом сеансе я предрекла ей скорое счастье» – мысленно добавила провидица.

– Эх, жаль, мне казалось, что перспектива хорошая. А вы уверены? – разочарованно и с недоверием уставился на нее тощий тридцатилетний мужчина в нелепом коричневом костюме с синим галстуком, закрывающим кофейное пятно на белоснежной рубашке.

– Вы не верите духам, Константин Евгеньевич?

«Что там за шум на улице, работать невозможно» – вот уже полчаса Олеся не могла сосредоточиться на образе, ее отвлекали крики, доходящие до ее слуха сквозь стук дождя по стеклу закрытого окна.

Константин Евгеньевич замешкался с ответом. С одной стороны, он определенно верил духам, как и предсказаниям, иначе не потратил бы на это и рубля, не говоря уже о неприлично высоком гонораре провидицы, но, с другой стороны, сегодня духи говорили совсем не то, что он хотел слышать, и верить им совсем не хотелось.

Противный звук сигнализации на автомобильных ключах заставил двух людей, занимающихся непонятными вещами в душной комнате, вздрогнуть и развеять свои путаные мысли.

– Что-то не так с моей машиной, – тревожно озвучил Константин Евгеньевич очевидное. Лишние траты совсем не вписывались в его скудный и спланированный до мелочей бюджет.

– Сейчас вернусь, – добавил посетитель уже было собравшейся напомнить об оплате за сеанс провидице, и быстро выскочил из двери квартиры, оставив в качестве залога свое пальто на вешалке в прихожей. Стук удаляющихся вниз по лестнице шагов отчетливо доносился через открытую входную дверь.