И он проснулся. Видимо, события нелёгкой ночи и дорога слишком утомили его, и странник незаметно для себя самого задремал – опасное занятие у открытой всем ветрам дороги. Он посмотрел на небо, солнце стояло высоко, лишь немного изменив своё положение. Значит, спал он недолго.

На горизонте замаячила фигура одинокого всадника, ехавшего рысью. Ещё издали заметив Брана, он поднял левую руку с раскрытой ладонью – знаком мирного приветствия. Впрочем, весь его внешний вид был красноречивее этого жеста. По бокам от седла висели тяжёлые сумки, позади них был приторочен меч в ножнах. Человек чуть ссутулился, устал от продолжительной поездки. Такой же бродяга, ведомый не то волей прихотливой судьбы, не то скукой. Он остановился возле пасущегося коня Брана, спешился и, кряхтя, разогнул спину. Солнце иссушило и опалило кожу его лица до тёмного несходящего загара. В бороде и длинных волосах седина одержала почти полную победу над прежним, и теперь уже было не разобрать каким, цветом. Одежда давно выцвела. Всё в нём говорило о дальних и долгих походах, но никак не о старости или дряхлости. Напротив, этот человек казался крепким, жилистым, словно годы забрали у него всё лишнее, оставив только самое необходимое для непростой жизни скитальца. Незнакомец подошёл к Брану, присел рядом и протянул бутылку. Бран кивнул и, приняв её, сделал глоток. Содержимое, к его изумлению, оказалось простой водой, но свежей и приятной на вкус, точно из колодца.

– Устал, второй день в седле, – сообщил севшим голосом путник, набирая пригоршню орехов, предложенных ему Браном. – Что, есть поблизости место, где бы на ночь кости бросить?

– Если будешь держать путь на юг, то к вечеру окажешься в деревеньке. Ближе ничего нет. Только не советую туда ехать. Ночью там было слишком тесно от Хранителей.

– Это не беда, – отмахнулся незнакомец.

– Неужели?

– А чего мне бояться? Молния дважды в одно место не бьёт. Меня больше волнует, хорошо ли там кормят на постоялом дворе, сушёное мясо уже в горло не лезет! Кажется, всё бы на свете отдал ради миски хорошей похлёбки.

– По приказу Главного Ловчего Хранители берут под стражу всякого бродягу и странника, праздно шляющегося без дела по землям Ордена, – напомнил Бран.

– Да, бродяги, типа нас с тобой, распространяют опасную ересь. Любят рассказывать сказки, миряне в них верят, а это вовсе ни к чему. Не следует мужикам забивать голову всякими небылицами. А уж их жёнам и дочерям тем более. От этого рождаются сомнения, всякие коварные мысли, противоречащие Чистой Вере.

– Да, Хранители старательно приглядывают за своими рабам, – сказал Бран, и его собеседник усмехнулся.

– Не больно ты высокого мнения об этих людях.

– Живут, как скот, умирают, как скот, за что их уважать.

– А сам как живёшь?

– Я не служу Ордену, – коротко сказал странник. Не нравилось ему, куда начал уходить их диалог, и хотелось поскорее отвязаться от этого назойливого собеседника.

– Тогда тебе не стоит оставаться на его землях. Приходилось слышать истории о городах по ту сторону Предела?

– Конечно, только кто сможет в одиночку перейти его перевалы?

– Зачем же в одиночку, есть добрые люди, помогают.

– Ты о Перебежчиках, – кивнул Бран. – Больше наслышан об их жадности, чем о доброте.

– Никому не стоит верить на слово. Тем более, в такое опасное время, – незнакомец встал и потянулся, – что ж, спасибо за угощение. Пора мне.

– Путь добрый, – пожелал Бран, пожимая протянутую ему руку. Собеседник крепко хлопнул его по плечу в знак прощания.

– Самое интересное путешествие – то, которое ты ещё не совершил.

Незнакомец улыбнулся, снова покряхтел, распрямляясь, и забрался в седло. Бран какое-то время смотрел ему вслед. Эта встреча казалась ему странной, разговор неуместным, а лицо незнакомца беспокоило память. Он не мог вспомнить, где и когда видел этого человека раньше, но ему казалось, что они уже встречались и не раз. Все эти ощущения вызывали в нём чувство чего-то недоброго. Чтобы как-то отвязаться от него, Бран поспешил снова отправиться в путь, ехать ему оставалось ещё долго.