– Можно я познакомлю вас с Бэллой Алексеевной Курковой? Это новый корреспондент, собкор «Советской Чукотки», она вот только недавно приступила к своим обязанностям. И, естественно, ее интересует больше всего работа геологов. По-моему, она сама даже мечтала стать геологом.

Искать золото на Чукотке было трудно. И каждый пришедший в тот вечер в клуб подтвердил бы это. Ведь там вечная мерзлота, весной и летом она не растаивает до конца. Тот, кто ищет, – всегда в холоде. Я обвела глазами зал. Передо мной сидели геологи, которые буквально вчера вернулись из глухой тайги. Это были красивые сильные люди.

Я рассказала Чемоданову о замысле:

– Давайте регулярно делать материалы о новых открытиях. О геологах.

– Я согласен.

– А для начала… Вот тут какой-то юбилей у вас намечается. Давайте большую статью, на разворот. Я договорилась с редакцией. Можно я к вам приду?

– Давайте завтра. Сегодня вот отпразднуем, а завтра я вас жду.

Чемоданов мне показал нескольких лучших геологов. Среди них был Сергей Гулин, и бросалось в глаза, как он был красиво одет. «Пижон», – подумала я про себя.

Этот вечер был особенный. Меня познакомили в клубе практически со всей интеллигенцией Певека. И люди это были очень интересные.

На следующий день мы сидели с Чемодановым над статьей. С Николаем Ильичом я как-то сразу нашла общий язык. Он так просто держался, хотя был самый главный человек в геологии. Его уважали и враги, и друзья. Существовало соперничество между первыми геологами, которые открывали Колыму, и теми, которые открыли золото на Чукотке.

Когда Чемоданов открывал золото на Чукотке, все возражали:

– Нет там никакого золота. Ничего там не будет.

А Николай Ильич настаивал:

– Там есть золото. Породы совершенно такие же, как на Колыме.

Николай Ильич Чемоданов работал в Тенькинском районе на протяжении десяти лет. Чукотка и Магадан тогда были едины, то есть считались одним районом. И однажды Чемоданов на одном из совещаний в Магадане заявляет, что хотел бы перевестись в Чаун-Чукотское РайГРУ (геологоразведывательное управление). Золото там искать. Его не сразу поняли. Место это считалось бедное, никудышное. Все колымские не воспринимали Чукотку, не верили, что там что-то будет. Все привыкли к тому, что Чукотка оловянная. Подумаешь, олово добывают. Хотя Чукотка во время войны очень выручила страну. Но ее как золотоносный район отвергали начисто. И вдруг Чемоданов, лауреат Сталинской премии за Колыму, сам просится туда.

Против него поднялась целая борьба. Совещание за совещанием. Надо или нет на эти поиски тратить народные деньги? Золото влияет на поведение человека. На совещании все золотари вальяжно себя вели, как великие. Причем у них у каждого была своя точка зрения на добычу рассыпного золота, на добычу рудного золота, где оно есть и где его нет. Но Николай Ильич имел друзей в министерстве, он всюду разослал записки, использовал все свои силы. Завертел все и стал первооткрывателем золота на Чукотке. Богатейшего узла золотоносного.

«Открыто промышленное золото на Чукотке», – пишет он в докладной записке начальнику Дальстроя.

Чемоданов, как и все, кто были на руководящих должностях в РайГРУ, получил генеральское звание. Но узнала я об этом буквально дней за десять до отъезда, когда покидала Чукотку. Я не думала, что больше не встречусь с Николаем Ильичом. Но он рано ушел из жизни. Почему-то все геологи рано уходили из жизни. Работа очень тяжелая была…

Николай Ильич был сложный человек, очень разборчиво подходил к геологам. И строгий был. Но с ним было интересно работать. Старинный большой стол у него в кабинете с зеленым сукном. Всегда абсолютно чистый, это, наверное, кагэбэшная привычка. Ни одной бумажки никогда, хотя он писал записки.