– Правда, Костя говорит, мальчишка всё врёт, беду на нас накаркает, как всегда. Нужно его выгнать из шахт, ей богу! – заговорил молчавший до этого дед Марат.

– Никто никого выгонять не будет. Если его дядя узнает, что вы такое говорите, он вас выгонит, а не его. Забыли, что мы все по гроб жизни обязаны отцу мальчика за наше спасение? – снова взял слово бурят.

– Знаем мы, не серчай, Солбон. До конца своих дней будем помнить Павла. Да и заслуги Евгения немалые, только кто знает, где сейчас Капитан, уже сколько дней прошло, а его всё нет. Убили, наверное, как Верхних, – произнёс с досадой Марат.

– Убили или нет, мы завтра у ребят узнаем, ведь не все сегодня вернулись. Группа Николая ещё где-то на поверхности. А сейчас ложимся все спать, ночь уже, нужно отдохнуть, – Солбон встал и направился к себе.

После того как все разошлись, сон к Сергею так и не пришел. В его голове всё прокручивались события минувшего дня и разговор ребят. Внезапно в памяти ожила картина ‒ стрела, торчащая из бедра волка, была не из дерева. Это означало, что она не принадлежала Еланцам.

Зуд в глазах начался снова. Устав от бесконечного чесания, он встал и поднял зеркало, что лежало у входа в палатку. Раньше, до конца света, оно крепилось сбоку машины и называлось – зеркалом заднего вида. Посмотрев в него, Сергей увидел, что его глаза, словно раскалённые угли, налились ярким алым цветом ‒ это явно было ненормально. Мальчишка подумал, что будить Наталью среди ночи несуразно, и решил потерпеть до утра. Осталось всего пять безмолвных часов. Он вернул зеркало на прежнее место, и наконец, смог ненадолго вздремнуть, пока его не разбудил громкий топот.

Открыв глаза, Сергей увидел, что Дядя Ваня всё ещё спал. Осторожно, стараясь не шуметь, он выбрался из палатки, чтобы выяснить, что опять стряслось. Подойдя к ограде, он не увидел бегущих туда-сюда людей – все спали. Лишь охранник Емельян одиноко прогуливался вдоль рядов палаток. Каждый шаг мужчины отдавался, словно гром, в ушах подростка.

– Что? – недоумённо произнёс парень, обращаясь к собственным мыслям.

– Ты уже проснулся? – громогласно спросил старик, выглянув из палатки.

От этого громкого голоса Сергей закрыл уши руками.

– Что-то болит? Голова? – вновь спрашивал старший.

Но школьник ещё сильнее зажимал уши. Тогда Иван начал его трясти.

– Посмотри на меня.

Подросток послушался, встретил взгляд старика, в котором читался неподдельный ужас. Старик схватился за сердце.

Неожиданно мимо парнишки пронесся охранник, стремительно подбежавший к Дяде Ване.

– Дед, что с вами? Сердце? ‒ с беспокойством произнёс он, но пожилой человек, казалось, не слышал, продолжая неотрывно вглядываться в лицо школьника. Стражник, уловив выражение старика, тоже перевёл взгляд на подростка. Мужчина повторил выражение лица Дяди Вани.

Сергей понял, что с ним точно что-то не так, подбежал к осколку треугольного зеркала, безвольно лежащему на пне. Это был прибор старика. Тот, держа его в руках, по утрам смотрелся в него и брил бороду. Подняв осколок, юноша взглянул в него и замер: ярко-зелёные глаза, зрачки слились с яблоками, белок снова поменял свой цвет. Глаза были абсолютно одного цвета. Невольно в его памяти всплыл цвет кислоты, столь же ядовито-зелёный, как его новые глаза.

Бросив обломок на пол, Сергей молниеносно кинулся к медицинским палатам. За ним, ступая на осколки разбитого зеркала, направились и мужчины.

– Доктор! – громко позвал он, врываясь в палатку рано утром.

Дежурившая в ночную смену терапевт Альбина и её помощник медбрат Владислав Сергеевич. В этот момент, женщина, держащая пинцетом кусочки ткани вместо ваты, обрабатывала рану на плече пациента, который сидел на кушетке. Они была терапевтом более чем с сорокалетним стажем. Седая, невысокая, семидесяти четырехлетняя бабушка, для своих лет активно двигалась, и могла дать фору любому следопыту.