– А чего ты добивался? – лениво процедил я, так и не меняя выбранной позы.

– Чего добивался? А ты знаешь ли, кто я, Алексей? – вдруг ставшим каким-то неожиданно тихим и усталым голосом спросил Орис.

– Сатир, вроде как. Или нет?

– Сатир, сатир, – подтвердил рогатый. – А чем сатиры занимаются?

– Чем?

– Вино пьют. Во славу Диониса. Поют, танцуют. С девками гуляют. Да девок тех соблазняют, по-простому тебе скажу. И ещё раз повторю, без прикрас – не очаровывают, как в книгах пишут, а именно что – соблазняют. Отдыхают с ними, в общем. Нет, если нужно, само собой, мы и в походе тому же Дионису, к примеру, подможить можем, и лес-природу подлечить.

– И что?

– Что? А то, что на Обитель меня Дионис призвал. Скучно ему там одному, видишь ли. И без свиты он себя среди прочих богов отщепенцем чувствует.

– Так на Обители вроде с музыкой-то всё в порядке. И дам хватает, как я успел углядеть. Всякой-разной наружности. Ты, надо думать, в лесах своих греческих таким выбором избалован-то не был. В греческих ведь? Правильно? А что до походов… Так собирай рюкзачок и вперёд. Кто тебя остановит?

– Дам хватает, – согласился сатир. – Только вот, как с ними на Обители общаться допускается? Как ты сам-то думаешь?

– Обыкновенно допускается общаться, надо полагать. Как везде. Ну, а как по-другому? К чему ты ведёшь-то, не пойму?

– К чему веду? Ты не забыл, что для людей всех Обитель – это жизнь после жизни. И жизнь та новая ведётся исключительно по законам, создателем установленным.

– А на Земле не так разве?

– Очень, друг мой. Очень не так!

– Да что ты мне за сказки рассказываешь! – возмутился теперь уже я.

– Какие ещё сказки?! – замахал руками, словно крыльями, Орис. – Дамы есть на Обители. Не спорю. И в количестве, и в разнообразии множественном. И даже любовь есть. Только вот – платоническая. Повторю тебе по слогам – пла-то-ни-чес-ка-я! Знаешь, что это такое?

– Как так – платоническая? – тут же осёкся я.

– А вот так. Наперекосяк. И всё. Всё!

– Совсем всё?

– Вот, как сказать? Объясню популярно. Если быть уж до конца честным, рискнул я. Попробовал всё-таки разок одной дамочке ручку облобызать. Всего лишь ручку. На пробу, так скажем. Да, что тут началось!

– Что?

– Крик, шум, гам! Трубы грозные иерихонские прямо с неба обличающе затрубили, барабаны забили. Адепт-надсмотрщик тут же нарисовался.

– А это ещё что за тип?

– Адепт-то? Ставленник создателя на Обители. За порядком следит. Да на суд к создателю отправляет, если сильно проштрафился.

– И как ты выкрутился?

– Уверен во мне? – хитро взглянул на меня сатир. – Даже не сомневаешься, что я выкрутиться смог?

– Так ты же здесь сейчас. Значит – выкрутился.

– Это, да, – согласился рогатый. – На самом деле Дионис мне помог. Очень вовремя появился. Я-то растерялся, правду сказать. На месте застыл. А босс мой появился, да сразу как начал адепту лапшу на уши вешать. Мол, стих-то тот, что я девочке рассказывал, про чувства человеческие. И среди прочего включает он тему и про тактильные ощущения. И дабы лучше те ощущения дама поняла-прочувствовала, я к руке её слегка губами и прикоснулся. Ничего более. К чему такой переполох?

– А ты как, действительно такой стих читал?

– Вот и адепт тот же вопрос задал. Но не мне, а дамочке той, – усмехнулся Орис. – Только девица уже сама в шоке от всего происходящего пребывала. Мало, что и вспомнить-то могла. Хорошо хоть, что в несознанку не ушла. Головой покивала согласно. Спасла меня. Хотя нет. Всё же Дионис меня спас. А деваха та топить не стала просто. Но, и за то – спасибо.

– И что дальше?

– Дальше? Адепт поверил Дионису. Но, так посмотрел на меня, что я понял – первый и последний раз поверил. Мне того взгляда хватило…