Рота работает единым механизмом. Пока два взвода пристёгивали пленных к заранее заготовленным раздвижным носилкам, остальные, рассредоточившись по краям упавшей в центре отсека плиты, держат на прицеле вход в рубку. За их спинами шестеро бойцов уже установили две турели, и, задрав жала стволов, приготовились к бою.

Шелест открывшегося люка слышат все, завизжали турели. Поток снарядов разметал мелькнувшие в проходе тени.

– Быстро, быстро, – сипит наушник голосом полковника.

Пехотинцы, подхватив отчаянно дёргающихся пленников, потащили драгоценную добычу к выходам из отсека. Чужаков понесли разными проходами. Посмотрев им вслед, оставшийся не у дел Алексей, решил пробираться к челноку вместе с ними.

Приёмники турелей, опустошив боекомплект, жадно щёлкнули. Воцарившуюся на мгновение тишину взорвал грохот автоматов. Бьющие вверх трассы очередей сошлись в одной точке. Пехотинцы, кроша рикошетами панели отделки, от души бьют по входу в рубку, но плотности огня не хватает.

Из глубины прохода вниз забросили неправильной формы шар немногим больше крупного яблока. Не найдя достойного убежища, Алексей упал за рухнувшую вниз плиту. Вопреки ожиданиям шар, пролежав несколько секунд, просто сморщился, выпустив в воздух струю прозрачного дыма.

– Держим вход. Окрик офицера восстановил плотность поредевшего огня.

Поняв, что опасность миновала, Алексей поднялся на ноги.

В этот момент струящийся из шара дым вступил в реакцию с воздушной смесью. По отсеку прошлись воздушные завихрения. Колебания воздуха, едва добравшись до переборок, тут же рассеялись, не причинив ровным счётом никакого вреда.

Эффект почувствовал, когда собрался шагнуть вслед за ушедшей группой. Воздух в отсеке словно превратился в камень, Алексей вспотел от натуги, но сил не хватило даже на малейшее движение. Взгляд царапнули неестественные позы застывших кругом пехотинцев.

Грудь сдавил вдруг ставший тесным скафандр. Не успел Алексей перевести дыхание, как сверху, грохнув манипуляторами по покрытию палубы, соскочили две знакомые машины. Первыми пали расчёты турелей. От тяжёлых ударов узких телескопических манипуляторов смятые тела бойцов, продавив сопротивление воздуха, тряпьём отклонялись в стороны. Спокойно двигаясь в уплотнившемся воздухе, машины, мечась между попавшими в ловушку пехотинцами, быстро и безнаказанно растерзали полтора взвода.

Алексей, немо взирая на бойню в центре отсека, зацепился взглядом за стоявшего рядом пехотинца. Боец, упёршись ногами в пол, прикладывал неимоверные усилия, доводя ствол автомата на нависшую над очередной жертвой машину. Сквозь прозрачное забрало рассмотрел бледное перекошенное лицо и лезущие из орбит полные страха глаза.

Чувствуя, как у самого дрожат поджилки, Алексей не посмел его осудить. Собственное бессилие породило зависть к погибшим, которые уже не смотрят на машущую манипуляторами смерть и не думают о том, на кого она направит свой взгляд. Крепнущую волну страха гнал как обычно, распаляя в себе злость. Она растёт и ширится разрывая предательскую слабость. Преодолевая слабеющее сопротивление воздуха, Алексей, рыча, потянул руку за спину, стараясь достать рукоять ракетомёта.

Очистив центр отсека, машины разделились. Одна, проредив ряды пехотинцев, скрылась в первом проходе. Вторая, убивая всех, до кого получалось дотянуться, направилась ко второму и к застывшему на её пути Алексею.

Он вздрогнул, когда идущая на него машина ударила стоявшего в стороне пехотинца. Солдат в последний момент сумел отклониться, и край манипулятора всего лишь чиркнул по забралу шлема. Брызнувшие осколки лицевого щитка смешались с каплями крови. Колени человека подогнулись, и он начал медленно опускаться на пол.