Крестьянка истолковала это по-своему:
– Не бойтесь, барышня, клопов у нас нету.
– А мышей? – ещё больше насторожилась Тасенька.
– И мышей нету, – заверила её Алевтина. – Разве что ужики.
– Змеи? – Тасенька округлила глаза.
– Так ведь ужи – змейки не ядовитые, – поспешила объяснить крестьянка. – Да и заползают редко. А мышей у нас нету, совсем. И за это ужикам спасибо.
– А разве мышей не кошки ловят? – удивилась Тасенька.
– Ужики надёжнее.
Наконец, получив новые уверения, что мышей нет, а ужи давно не показывались, Тасенька успокоилась и даже присела на лавку возле стола. Ржевский сел рядом, Ерошка – на лавку у печки, а Петя сесть не решился и остался подпирать стену возле дверей.
Вскоре после этого явился хозяин дома – Иван Щербина, широкоплечий мужик с тёмной бородой, у которого не хватало переднего зуба, отчего, судя по всему, и возникло прозвище.
– Здравствуйте, баре, – сказал он, низко кланяясь ещё в дверях. – Дошёл до меня слух, что вы к нашей ведьме дорогу ищете.
– К знахарке, – отозвалась Тасенька. – Нам нужен тот, кто может к ней отвести.
– Знаю такого. Отведёт и обратно приведёт, – сказал Иван Щербина, остановившись посреди комнаты. – А что дадите ему в награду?
Ржевский встал и порылся в кармане рейтуз:
– Рубль серебром.
– Маловато, – Щербина с явным недовольством покачал головой.
Тасенька полезла было в сумочку-мешочек, болтавшуюся у неё на руке, но поручик остановил. Что такое деревенский торг, барышня явно не знала и потому могла лишь испортить дело.
– Таисия Ивановна, не вмешивайтесь, – сказал Ржевский и обратился к наглому крестьянину: – Кому маловато? Четыре штофа водки в кабаке можно купить.
– На четыре может и не хватить, – задумчиво заметил Щербина.
– На три точно хватит и ещё на закус, – уверенно ответил Ржевский.
– И всё-таки маловато, – сказал Щербина.
Тасенька снова хотела лезть в сумочку, но Ржевский угадал это намерение и шагнул к крестьянину, встав напротив лицом к лицу так, чтобы Щербина видел лишь своего визави и больше никого.
– Больше денег нет, – твёрдо сказал поручик.
– А может, съездите и найдёте? – спросил Щербина. – Ещё двадцать копеек серебряных. А?
– Съездить-то можно, – с нарочитой задумчивостью произнёс Ржевский, – но пока я буду ездить, может, мне кто более сговорчивый встретится.
– Ладно, – согласился крестьянин и крикнул. – Митька!
Из сеней в комнату вбежал темноволосый пострел лет двенадцати.
– Проводи бар к бабке Агафье, – сказал ему Щербина, – но сам в избушку не ходи. Постой поодаль, а как баре выйдут, ты их обратно к нам проводишь.
– К чему такие предосторожности? – удивился Ржевский.
– Мало ли. – Щербина пожал плечами. – Без нужды к ведьме ходить не след.
Тасенька поднялась было с лавки, но поручик опять остановил:
– Таисия Ивановна, вам лучше подождать здесь. А то в лесу ветки. Ещё платье порвёте. Да и обувь у вас неподходящая. А мы с Ерошкой в сапогах. Мы вдвоём сходим.
При этих словах Ерошка вскочил на ноги, но вовсе не потому, что был готов отправиться в дорогу.
– Барин, а можно мне тоже остаться? – спросил он. – Я за барышней присмотрю.
– За ней вон тот юноша присмотрит, – сказал поручик, оглядываясь на Петю.
Тасенька досадливо вздохнула, но тут же смирилась, а вот Ерошка смириться не хотел:
– Барин, на кой я тебе там? Я тут больше пригожусь. Барчук про деревенские дела не знает. К примеру, выйдет барышня во двор погулять, а на неё гусь зашипит. Разве барчук догадается, что гусь ущипнуть может? А под моим присмотром ничего не случится. Свинья не укусит, коза не забодает, петух не клюнет. Даже вошь на барышню не прыгнет. Я на лету поймаю!