Леди Руасил прибыла в Рощу, как раз когда ночь уже вступила в свои права. Языки рыжего пламени всё ещё плясали в кострах, отгоняя темень.

– Вы устали с дороги. Позволите, я предложу вам вина? – мужской голос послышался совсем рядом. Она не сразу заметила его, прислонившегося к толстому стволу дерева.

Стоящий перед ней мужчина, облачённый в неприметную дорожную одежду, как и большинство гостей, выглядел невероятно грациозно. Он стоял с идеальной осанкой, выдающей высокое происхождение. Одну руку он завёл за спину и склонился в лёгком поклоне, принятым у эльфов, протягивая ей свой кубок.

В его голубых глазах, показавшихся ей знакомыми, плясали искры костра. Чёрные волосы до плеч слегка завивались. Небольшая аккуратная щетина, выходившая в небольшую раздвоенную бородку, вместе с чётко очерченными скулами делали лицо несколько хищным. Низкий бархатный голос завораживал, и будто бы обволакивал дымкой очарования. Впрочем, несмотря на общее приятное и загадочное впечатление, от него будто бы веяло холодном, сродни тому, что её застал во время раскрытия бутона.

– Отчего вы до сих пор не увели за собой прекрасную деву? – спросила эльфийка, принимая из его рук кубок, и отпивая глоток. На мужчину то и дело бросали вожделенные взгляды некоторые задержавшийся возле костра эльфийки. Отчего его до сих пор не "расхватали" ей казалось загадкой.

– Я ждал именно вас, Тар Руасил. – он предложил ей руку и взглядом пригласил к гладко вытесанному срубу, выполняющему роль столика, возле костра.

– Мы знакомы? – несказанно удивилась эльфийка. Она никогда не покидала Вечного Леса, и последний раз видела людей десятилетия назад, если не считать тех, кто по каким-то причинам обжился в Лесных Домах. Впрочем, приняли его руку и позволила за собой поухаживать.

– Мало кто может поручиться, что полностью знает другого человека. Так и многие даже не знакомы сами с собой. Позвольте же снова представиться…

Они проговорили пару часов, утоляя голод общения. Леди Руасил со всё нарастающим удивлением и радостью вспомнила в этом шикарном мужчине того пылкого юношу. Как же время меняет и красит людей!

Увядание плоти эльфам неведомо. Пожилыми своих сородичей эльфы называли с уважением – по тяжести прожитых лет. Сами же они могли обзавестись разве что лёгкими морщинками, отражающими на лице их характер и отпечатки невзгод.

Люди же, коим было отпущено меньше времени, с годами меняли пылкость на степенную взвешенность, упрямство сменялось стойкостью духа, буйный нрав сменялся холодной расчётливостью и жёсткой рукой. Волосы людей часто окрашивал мороз седины, а в глазах, обрамленных морщинами, светилась мудрость… Во всяком случае, если человеку доставало ума и старания расти над юным собой.

Но ей было недосуг рассуждать о прожитых годах своего избранника. Вообще, не хотелось вести годам счёт. Да и какая разница, если демиург свёл их в эту ночь? Лёгкая беседа сменялась игривым флиртом. Дыхание эльфийки становилось всё чаще, глаза блестели всё сильнее, а тело истомилось в ожидании неги. Мужчина говорил всё тише, заставляя её невольно приближаться. Глаза всё больше темнели, наливаясь жаждой и страстью. Не в силах больше терпеть внутренний трепет, желая освежить разум и тело, эльфийка поманила мужчину за собой вдаль от костров.

Прохлада лесного озера бодрила, но не могла притупить волнение, которое разгоралось внутри. Эльфийка зашла в воду, искрящую светом мириардов звёзд, по пояс. Не видела, но чувствовала, что мужчина следует за ней. Он остановился позади так, что их тела не касалась друг друга. Но она ощущала спиной его ауру. Волнующую. Будоражащую. Заставляющую тело покрываться мурашками гораздо сильнее, чем с этим справлялась вода. К её величайшему нетерпению он медлил. И вот когда она уже подумала развернуться, обвить его руками и впиться в губы, прикосновение его руки к волосам, обнажающим шею, заставило её затаить дыхание и чуть отклонить голову, открываясь его губам.