Сестры испытали повторную тревогу: Юка вдруг решила, что они погребены заживо, а Мая стала тихо, благоговейно бубнить сказку с хорошей концовкой, – на этой хорошей концовке она испуганно подпрыгнула к Юке, сжав ее в объятиях.

Вскоре сестры уловили еще один звук, вплетенный в непрерывную партитуру шума: сперва едва слышно, а затем громче стали повторяться их имена бесполым голосом, накатывающим слово на слово. Юка стала задыхаться; верх и низ смешались.

– Я не пойму, что им от нас нужно?! – вскрикнула Юка, зашатавшись; она уселась на пол, протянув ноги. – Я знаю! Нужно проверить портал, может, он еще открыт?! – добавила она, рывком поднимаясь; обернулась в поиске портала, и у нее закружилась голова. – Выпустите! Мы здесь! – заорала она. Мая в это время со всей искренностью напевала молитву.

– Как бы было хорошо сейчас оказаться дома. Когда мы…

Не успела Юка договорить, как Мая добавила:

– Когда мы были маленькими. Ты помнишь, как все было?.. – говорила она рассеянно-мечтательно, шмыгая носом. Сестры не заметили, как повторение имен поутихло.

– Да… а ты помнишь ту старую фотографию, где мы с тобой сидели в манеже? Я точно помню, что мы с тобой ругались насчет игрушки. Совсем по-взрослому… Я помню, мы даже говорили между собой… хоть со стороны, может, это и не так звучало, – размышляла Юка. Мечтая, она забывала о реальности; теперь ничто не приходило ей на ум, кроме воспоминаний.

– По-моему, родители сидели дома – какой-то праздник, кажется, был. Нас отправили в летнюю кухню… – дополнила Мая. – Они или ночью, или поздним вечером сидели… А когда нас вынесли из кухни, было очень холодно… Я помню, что небо было усыпано множеством звезд, – говорила она, мечтательно вздыхая. – Потом мне еще часто снилось, что папа жив и они живут с мамой. А потом опять кошмарная реальность… До сих пор не по себе.

– Странно, но раньше мне тоже снилось… Родители снова были вместе, – сказала Юка, ощутив, как по ее спине пробежала щекочущая струйка, рассыпавшаяся мурашками по коже. – А помнишь, как мы гуляли по лесу, типа грибы собирали? На тебе еще было легкое светлое платье, а на мне розовые шорты, которые мне не шли. Они были жутко вульгарные, со стразами и цепочками в две стороны от задней петельки. Фу-у! – Юка улеглась на пол, не зная, что Мая улеглась подле.

– Странно так… как будто память из прошлой жизни, – задумалась Мая.

Повисло молчание; казалось, они были готовы раствориться забвением. На ранее невидимом куполе проступили звезды.

– Откуда здесь звезды? Почему они… – удивилась Юка; усевшись, она увидела, что звезды удаляются в тоннеле.

– Я же только о звездах говорила, ты заметила?! – восторгалась Мая.

Пробегая через тоннель, они, увидев просвет синеватого цвета, направились к нему; оттуда дул прохладный летний воздух.

Сестры выбрались наружу; портал растворился на глазах.

Вокруг царствовала ночь; рассыпанные по небу звезды безмятежно подмигивали; раздавался стрекот сверчков вперемешку с монотонно переливающимся тарахтением козодоя и подвыванием лисиц, чередующимися с пронзительными криками.

Согнувшись, Юка уперлась ладонями в колени, облегченно и сильно выдохнув. «Вот оно – воскрешение! Все-таки выбрались…» – подумала она, восстанавливая дыхание. Сестры уставились друг на друга; радость сменилась недоумением и ужасом.

– Но почему?.. – выкрикнула Юка, очнувшись.

Несмотря на то что пропали личные вещи, на Мае теперь красовался кремовый сарафан с едва выделявшимся ярко-желтым цветочным узором; медовые волосы мягко струились, вспархивая при движениях. На Юке были пресловутые розовые шорты и зеленая майка со слезшей, потрескавшейся надписью; объявился туго заплетенный хвост и гофрированная челка, – обычно распадавшаяся на пробор, – закрученная набок и обильно сбрызнутая лаком. Все вещи сидели по размеру, что не могло не удивить.