Гусь едва сдерживался, чтобы не заговорить, так как его субъективные знания об обычных гусях сводились к передразнивающему каламбуру, от которого он отказался, чтобы не упасть до их уровня. Когда Миша попытался его погладить, он по-человечески закачал головой, попятившись. Сестры тихо смеялись, подглядывая из-за двери.

Спасаясь от Миши, Рокосуд увидел сестер, вытаращил на них вопрошающий взгляд и громко загоготал. Переключив внимание, Миша вцепился глазами в Юку. Почти сразу Юка пошла отвлекать Мишу демонстрацией квартиры, не желая выставлять чувства напоказ.

Сидя за столом и наблюдая за метавшимся по кухне гусем, причитавшим: «Время, время! У нас мало времени!», Мая вспоминала эпизоды из жизни, которые, она была уверена, не проживала. Вскоре гусь утихомирился, заметив прицеленный взгляд Маи.

Вернулись Миша с Юкой; по их виду можно было заподозрить состоявшийся поцелуй: Миша сбился в комок мужества и силы, выпрямился и словно бы воспарил; Юка отводила глаза, не желая пересекаться ни с кем взглядом, – она испытывала смущение и непонятную легкость, раскрепостившую ее мимику. Миша, неловко возвышаясь над ней, удерживал ее за кончики пальцев крупной вспотевшей ладонью.

11:00

В головах сестер зазвучали невыносимые звуки сирены; Рокосуд едва не попался, успев вскрикнуть:

– Как?

Пытаясь прикрыть гуся, Мая продолжила, оглядываясь на Мишу:

– Как же хорошо, что мы снова все вместе, но нам пора!..

Едва выдерживая звуки в голове, она просияла, излучая участливость и тепло.

Юка выпроводила Мишу, взамен пообещав ему помахать сверху, «что бы ни случилось». С его уходом она сдулась, придя в себя.

– Когда уже летим? – осведомилась она, с трудом выдерживая сигнал в голове.

Гусь развел крылья, изогнув шею по направлению к лоджии, издав неприятный звук: «Га-ак!»

Прозрачный лимузин пристал прямиком к окну лоджии, издав соответствующий звук; гусь деловито зашагал, вытянув вверх шею. Пока все взбирались в авто, Юка выжидала; в намерении исполнить обещание, она высунулась наполовину из окна в поисках Миши. «Где он застрял?» – подумала она, наконец влезая в лимузин вслед за Маей.

Внутри авто приобрело видимость; за рулем – никого. Юка посмотрела в черное окно машины – чтобы увидеть Мишу, – но наткнулась на свое отражение. Откидные столики упали, объявив выбор из розовых и белых напитков в тюбиках. Сестры без раздумий выпили по два.

Юка ощутила что-то нестерпимое в душе, представив поникшего Мишу, разуверившегося еще в одном человеке; вообразив его безучастный топкий шаг.

– Вот и выполнила обещание, – опечаленно проговорила Юка скорее себе. Мая улыбнулась, взяв ее за руку.

– Да ладно тебе! Все же отлично! Он тебе не сильно и нужен был!.. Ох, Ю! Ну, чертовка! – беззаботно напевала Мая. Из-за ее приподнятого настроения салон наполнился теплом.

Содержимое розового тюбика разлилось согревающим теплом по телу.

– И вправду… это же отлично, что я обещание не выполнила! И отлично, что моей лучшей подруге побоку! – выкрикнула Юка, все еще себя контролируя; мысли о невольном обмане ее не оставляли.

Мая посмотрела на нее огненным взглядом, нахмурившись.

– Потому что ты всегда все держишь в себе, как будто я тебе не подруга! Иногда кажется, что я тебя вообще не знаю!..

– Взаимно, – отрезала Юка. – Боже, дайте мне выйти…

Сестры надулись друг на друга: Юка вперила взгляд в черное стекло; Мая надула губы, рассматривая свой маникюр, затем переводя глаза в сторону.

Белый тюбик сестры выпили без особых внутренних ощущений, только мышцы налились напряжением. Пересилив себя, – чему поспособствовали приобретенные силы, – сестры неловко переглянулись и, растаяв, засмеялись.