– Сакура… Она была очень замкнутым человеком. Делала свою работу, не вдаваясь в лишние разговоры. Её не особо интересовали сплетни и конфликты, что, знаете, редкость в нашем деле. Но однажды она сказала мне нечто странное. У неё был клиент, с которым она предпочитала не говорить напрямую. Мол, достаточно просто видеть цифры и не задавать вопросов.

Ито напрягся, выслушав это.

– Вы помните, что это был за клиент? Или хотя бы его фамилию?

Сугавара покачал головой.

– Это-то и странно. Она никогда не называла его по имени. В разговорах с коллегами она всегда говорила лишь «тот клиент». И больше никто не знал о нём ничего конкретного. Понимаете, Сакура будто бы старалась защитить нас от чего-то, что сама знала.

Ито на секунду задумался. Возможно, это и было то, что связывало её с убийцей. Тот «клиент», о котором она не говорила, мог представлять угрозу. Или, возможно, был тем, кто решил преподнести её смерть как акт «искупления».

Покинув офис, Ито позвонил Аяко, которая в это время собирала информацию о прошлых клиентов и документах Сакуры.

– Мы на следе, – сказал он ей. – Если Сакура скрывала этого клиента, значит, она знала что-то опасное. Это объясняет, почему её смерть была такой показательно жестокой.

Аяко с тревогой слушала его.

– Значит, убийца не просто наказывает, а совершает это по какому-то собственному сценарию… Такого рода дело никогда не закончится одним убийством. Он будет продолжать.

Ито это понимал. Ещё сильнее он ощущал нарастающую угрозу, словно каждый новый шаг приближал их к моменту, когда всё станет ясным.

Ито продолжил идти по следу, предвкушая, что правда скоро откроется, но понимая, что за каждым ответом скрывается ещё больше вопросов. Взгляд его был сосредоточен, а движения резки – он чувствовал, как внутри него нарастает смесь ярости и решимости.

По пути в машину он снова позвонил Аяко.

– Мы должны выяснить больше о каждом клиенте, с которым Сакура работала, особенно о тех, кого она упоминала так осторожно, – проговорил он. – Если убийца видит себя мстителем, он будет продолжать выбирать жертвы, которые, по его мнению, виновны.

Аяко согласилась.

– Ито, я подниму все старые отчёты и запросы от её отдела. Мне потребуется немного времени, но, возможно, я найду финансовые потоки, которые могут пролить свет на её контакты и клиентов. Но ты думаешь, что он идёт по кругу мести?

– Не совсем, – ответил Ито, и его голос стал твёрдым. – Это больше, чем просто месть. Убийца уверен, что очищает мир от порока, превращая людей в символы. Но именно эта надуманная эстетика, это стремление придать своим действиям извращённую грандиозность может и выдать его.

Ито вспомнил слова Окубо о «Спящей Венере» и той жестокой одержимости, с которой убийца превращает свои преступления в «шедевры». Это был извращённый акт искусства – в каждом преступлении было намерение оставить след, сделать так, чтобы мир знал о нём. Возможно, это было ключом к его поискам. Убийца не просто наказывал; он заявлял о себе, как о художнике, который хочет, чтобы его признали.

Через пару часов Аяко перезвонила.

– Ито, кажется, я нашла одну зацепку, – её голос звучал взволнованно. – В прошлые месяцы в отчетах Сакуры фигурировали несколько странных платежей. Каждый из них был помечен как «внебюджетные расходы». Отправитель – человек по фамилии Кодзима. Мы должны проверить, кто он, и понять, почему Сакура вела его счета.

Ито на мгновение застыл. Это мог быть именно тот клиент, о котором она предпочитала молчать. Если этот Кодзима каким-то образом причастен, то у них наконец появлялся шанс выйти на новую ниточку, ведущую к убийце или его мотивам.