– Ты говоришь, что ты тоже знал, – тихо сказала она, – но почему тогда ты не предупредил меня о том, что может случиться? Почему ты не рассказал, что ты собираешься сделать с этим всем?

Сальваторе не сразу ответил. Он стоял, разглядывая её, и, казалось, пытался найти правильные слова. Он знал, что эта миссия была важна, но теперь всё становилось личным.

– Потому что, – наконец ответил он, – это был не только твой отец. Это было больше. Мы оба с тобой знаем, что одна ошибка может изменить всё. Поэтому я не могу просто дать тебе все ответы. Я должен был быть уверен, что ты готова.

Камилла почувствовала, как её раздражение снова поднималось. Она хотела понять, хотела быть частью всего этого, а не просто наблюдать со стороны.

– Ты говоришь, что готовишь операцию. Ты говоришь, что всё нужно делать по плану. Но что, если что-то пойдёт не так? Что, если мы упустим момент?

Сальваторе сидел, уверенно откинувшись на спинку стула, его взгляд был холодным, сосредоточенным, как у опытного игрока в шахматы, который просчитывает несколько ходов вперёд. Он не спешил отвечать, наблюдая за Камиллой, словно знал, что её вопросы – это только часть того, что ей нужно понять, чтобы быть готовой к тому, что их ждёт.

– Камилла, ты должна понять, – начал он, его голос низкий и уверенный, без тени сомнения. – Я не занимаюсь делами, если не уверен в каждом шаге. Не на шаг. Мы не можем позволить себе ошибки. Поэтому, да, я знал, кто твой отец, я знал, как устроена вся эта сеть, и я знал, что ты играешь важную роль. Ты тоже часть этой системы. Но если ты хочешь понять, почему всё должно быть так, а не иначе, ты должна полностью довериться мне. Я – тот, кто принимает решения здесь. Я – тот, кто рискует всем, чтобы выжить. И ты должна понять, что на этой шахматной доске каждый ход имеет свою цену.

Он говорил с таким спокойствием, что в его словах не было даже намёка на попытку убедить. Его уверенность была абсолютной, словно он был не просто частью игры, а её полноправным хозяином. Камилла чувствовала это в каждой его фразе. Это было не просто лидерство, это был тот тип власти, который строится на знании, стратегии и опыте, который невозможно оспорить.

– Ты можешь чувствовать, что тебе нужно больше информации, – продолжил Сальваторе, его взгляд не отрывался от неё. – Но в моей роли не всегда можно давать все ответы. Я не просто делаю свою работу. Я сохраняю баланс. Я создаю возможности для тех, кто готов и кто может действовать. Ты можешь сомневаться, может быть, ты хочешь больше контролировать, но пойми: это не просто твой выбор. Мы не можем позволить себе чувства и эмоции. Мы действуем.

Его слова не требовали ответа. Он смотрел на неё так, будто её решение уже было принято, и теперь оставалось лишь согласиться.

– Я понимаю, – тихо сказала Камилла, но в её голосе была тень сомнения. Она пыталась угадать, что скрывает за его спокойствием.

Сальваторе снова сел, его лицо стало более серьёзным.

– Мы не можем упустить момент. Я всё просчитал. У нас есть информация, у нас есть подготовка. Твой отец сделал всё, чтобы обеспечить свою безопасность. Мы знаем, как он работает. Он не доверял никому, кроме тех, кого сам тренировал. Но сейчас, когда он в опасности, ты должна довериться мне. Ты же понимаешь, что, если мы будем действовать безошибочно, мы сможем его вернуть.

Камилла молчала, прислушиваясь к его словам. Она понимала, что он прав, что её отец не был бы в этой ситуации, если бы не доверился правильным людям. Но её сердце всё ещё было полное тревоги.

– Хорошо, – наконец сказала она, стараясь скрыть тревогу в голосе. – Я готова. Но если я буду чувствовать, что что-то не так, ты мне скажешь?