И пока я все это делаю, отвлекаясь, зеваю особенно громко. Гена вваливается и, заметив меня, улыбается сквозь зубы.

- Это улыбка? – тычу на его рот.

- Ага, самая вежливая из тех, что у меня имеются.

- Тогда тебе стоит предупреждать людей, прежде чем ее надевать. Типа: «Так внимание, никому не обсираться, сейчас будет улыбка». Или же, наоборот, бандитос на тебя с ножом, а ты такой оба. Пока он со своими штанами разбираться будет, ты ему кувалдой по голове.

- Кувалдой? Я не ношу с собой кувалду.

- Правда? Просто твои пятерни сжатые, кулаками не назовешь никак.

- Лапа, пойдем спать?

- Не-а. Ты меня опять прикуешь наручниками.

- Это мера безопасности, причем для тебя самой. Знаешь кто это был?

- Ты про того «милого» мужчину? Мы просто поболтали немного.

- Ты бы уже через час была разорвана на куски. Причем делили бы тебя так, чтобы на каждой части тела, которую разобрали, была одна из дырок.

- Э… типа конструктор?

- Ага.

Будто я не знаю, что бывает с девушками, которые пропадают в нашем районе и соседнем. Постоянно мертвых находят. В этом, куда мы приехали, смертей меньше и наркотиков нет. Сюда все хотят приехать жить, да только укомплектовано. Тут недвижимость вообще не продается, потому что люди не уезжают отсюда. Только если вообще куда-то далеко. Из-за этого создается впечатление, что это разные города, а не районы одного города. Но это так.

Устало вздохнув, я плетусь мимо мужчины в комнату, где у кровати сидит собака и, свесив язык из пасти, следит за мной.

- На хозяина своего смотри, - бурчу на нее и падаю на живот. Потому что на спине мне спать не светит не знаю сколько.

Думаю, немного посопротивляться, когда Гена своим мощным телом склоняется надо мной и в его руках звенят стальные браслеты, но так устала, что просто даю ему свои кисти.

На этот раз я засыпаю быстро. Адреналин оказывается, выматывает по итогу. Когда ты его разгружаешь из себя вагонами.

Мужчина если и удивляется, то не говорит ни слова.

Утром едва открыв глаз, я поняла, что не чувствую своих рук вообще. Плюс к этому я оказалась в захвате своего халата, который был на мне. Он обернулся вокруг меня и неприятно стягивал тело.

Попытки сделать все самой, а не просить ту гору из мужика, что спит рядом посапывая, обернулись против меня.

Я почти плакала.

Видимо, психика не была рада моему положению так же, как и я.

К тому же я в белье, и он непременно начнет приставать.

- Зай, ну ты блядь издеваешься? – послышалось сонное ворчание.

И я бы решила, будто ему сниться что-то, но он развернулся и, перевалив через меня свой дрын весом в тонну, это я о руке, захрапел снова.

- Эй, чертов Йети, руку убери.

- Лапа, я следующей ночью суну в рот тебе суну резиновый кляп. Ты че пыхтишь?

- Я тебе в зад его засуну, если ты попробуешь только, - ответила, и он открыл первый глаз.

- Я любое приглашение в твое тело расценю правильно, ты только скажи.

- Гена, хватит юмора. Сними наручники, я хочу писать и не чувствую рук.

- Мне кажется, или следующая просьба будет снять с тебя трусики, чтобы ты села на унитаз?

- Боже, - застонала, прикрыв глаза и почувствовала, как он опустил руку на мой живот, который открыт к его обзору. – Не трогай меня.

- Я помогаю.

- Ты не помогаешь. Ты лапаешь меня.

- Нет, я веду свою руку через твой живот к завитку. Пытаюсь понять, с чего начать.

Так он и сделал. Почти.

Сначала обернул руку вокруг моего тела и погладил ягодицы. Затем вытащил первый кусок махровой ткани, прошелся вверх до груди, пальцами обрисовав татуировку на левом бедре.

Я сосредоточенно наблюдала за его глазами, которыми он «гладил» меня. Вспышки в его зрачках почти искрили и были мне видны.