Я уже пришла, поздно поворачивать назад.

Только потянулась к ручке, как дверь с грохотом распахнулась. В холле клубился черный туман, щупальцами полз к выходу, но сразу поворачивал назад, словно приглашая меня войти. Я шагнула через порог и когда глаза привыкли к темноте, осмотрелась.

У окна стоял ободранный диван с одной отломанной ножкой, из-за чего его перекосило, а рядом с ним валялась груда старого тряпья. На полу, на столике и полках лежал такой слой пыли, что ее нужно было убирать не тряпкой, а веником, и пытаться не задохнуться. Запах в холле, кстати, был так же не самым свежим, уже через пару минут у меня закружилась голова и засвербило в носу.

Щупальца черного тумана медленно ползли вверх по лестнице, иногда останавливались, и тогда я поняла, что меня зовут на второй этаж. Из страха сломать ногу на трухлявых ступенях, мне пришлось изо всех сил цепляться за перила, которые также не внушали доверия.

Из нескольких дверей наверху я выбрала ту, из-под которой струился мягкий желтый свет. Щупальца растворились в темноте коридора.

— Я не ожидал, что ты придешь, — бархатный голос Араса завораживал, и все тревоги как рукой сняло. Я невольно улыбнулась, почувствовав внезапную слабость в коленях.

Комната, в которой обосновался чернокнижник, была просторной, чистой и богато обставленной. Кровать с балдахином, слева у стены огромный камин, рядом с которым за круглым столиком и сидел Арас, а на полу лежал коричневый ковер с пушистым ворсом. Тяжелые портьерные шторы надежно прятали свет десятков свечей от любопытных глаз на улице.

Я молчала. Сама не знаю почему, но двинулась к столику и, сев на стул, отвела взгляд на бутылку вина. Два бокала стоявших рядом с ним намекали на то, что Арас, возможно, не один, но, судя по тому, как он спокоен - я не помешала. Салат в тарелках оказался нетронутым, а мой желудок вдруг вспомнил, что в нем сегодня не было ни крошки и скрутился в узел. Я проглотила слюну и взглянула Арасу в глаза, на короткий миг утопая в них. Его взгляд обжигал, заставлял сердце биться быстрее, а руки предательски дрожать. Магия чернокнижника сильна настолько, что просто находясь рядом, мне становилось трудно дышать. А я была очень близко к мужчине, почти вплотную - стул стоял рядом с ним, но отодвигать его не стала.

Черный туман сполз с его плеч, расстелился по всему полу и появилось ощущение, что под нами разверзлась пропасть.

— Выпьешь? — Арас медленным движением налил вина в оба бокала, один из них подвинул мне.

— У тебя, наверное, гости. Извини, если помешала, — мотнула головой, отказываясь от вина. Мне сейчас только алкоголя не хватало, чтобы окончательно потерять ясность мыслей.

— Я ждал тебя, но если бы знал, что не пьешь, достал бы что-то другое. Салат?

— Нет, спасибо.

— Музыку?

— Что? — мне показалось, что я ослышалась.

Арас легонько пошевелил пальцами и из тьмы на полу послышалось едва слышное журчание воды, переливчатое пение птиц, легкий шум ветра. Эта тихая мелодия природы полностью отрезала меня от того, что происходит за окном - а там, снаружи, бушевала гроза и снова начинался дождь, но я его уже не слышала.

— Найти менестреля не так-то просто, обычно они выступают лишь на балах, или личных праздниках аристократов. Когда-то услышать музыку и пение можно было в деревнях, где жили начинающие музыканты, но сейчас из-за близости крупных городов полностью исчезли развлечения доступные простому народу.

Арас отпил глоток, я молча ждала, что скажет дальше.

— Восемьсот лет назад ко мне пришел один юноша. Кастель так слезно просил отнять его магию, чтобы он смог уйти в Иной мир и петь там для тех, кому не повезло умереть, что я не смог отказать. С тех пор его чудный голос везде со мной, он исполняет все существующие в мире звуки и они прекрасны. Не устаю слушать.