За завтраком, впервые за минувшую неделю, мы с Дрейком спустились к столу в одно и то же время. Он пребывал в хорошем настроении (что, как я заметила, тоже нечастое явление) и завел со мной почти дружескую беседу.

— Вижу, тебе нравится работать в саду.

Я улыбнулась.

— Это дается мне лучше, чем вышивание.

— Не удивлен, — Дрейк усмехнулся. — Ты и в детстве брыкалась, когда тебя усаживали за пяльцы.

— Надо же. Ты это помнишь, — я продолжала улыбаться, в надежде разговорить его и вытащить что-то еще.

И Дрейк захватил наживку.

— О! — он расслаблен откинулся на спинку стула. — Я много что помню. Например, — в глазах блеснул хитроватый огонек, — как ты ухнула с лошади и приземлилась в грязную лужу.

— А я помню, как гоняла тебя деревянным мечом.

Не одни лишь служанки умеют подслушивать: я тоже узнала пару деталей из прошлого Адельрин, когда девушки обсуждали меня на кухне.

— Только потому, что я поддавался. — В его глазах на мгновение скользнула грусть. — Славные были деньки. — Он немного помолчал. — Жаль, что твой отец покинул тебя так рано. — Дрейк на несколько секунд задумался, как будто решал, сказать, или нет. — Ты ведь знаешь, что, если бы не закон, то замок отошел бы тебе, а не бастарду Дженопу.

— Увы, но законы пишут мужчины, — я пожала плечами.

Вот кое-что и прояснилось. Выходит, некий Дженоп – мой незаконнорожденный сводный брат. И ему досталось все имущество.

Сбоку раздались шаги.

— Кстати, о Дженопе.

Мы повернулись. К столу подошла Лаисса.

— Губерт только что вернулся из деревни, — девушка села за стол, и, скорее всего, принципиально заняла место рядом с Дрейком. — Люди судачат, что он в ярости. Говорят, даже выслал своих ищеек.

Повисло недолгое, но тягостное молчание.

— Он знает, что я здесь?

— Кабы знал, уже стоял бы под воротами, — фыркнула Лаисса. — И отряд прихватил.

— Но Губерт ведь не проговорился? — я изо всех сил старалась скрыть дрожь в голосе, но ничего не вышло.

— Он не трепач, — с раздражением ответила Лаисса. — Хотя, за всех остальных не могу поручиться.

Дрейк молчал. Нахмурившись, разглядывал крышку стола, но мысли его унеслись далеко от стен Бриндреона.

— Дженоп узнает, — сказал он, не глядя на нас. — Это лишь вопрос времени.

— Не смотри на меня так! — огрызнулась Лаисса, когда поймала мой взгляд. — Ты мне не нравишься, но я не стукачка, хоть и рада бы избавиться от твоей физиономии. Тем более, — она окинула меня презрительным взглядом, — за тебя предлагают нехилые деньги.

— Сколько? — это произнес уже Дрейк.

Я поперхнулась воздухом от смеси тревоги и негодования.

— Двадцать золотых львов, — Лаисса подняла бровь. — На них мы могли бы полностью заменить крышу и отремонтировать два этажа.

— Да уж, — процедила я. — Это не крестьянскую девку выкупить, — мне вспомнились слова Камиллы о том, как Лаисса очутилась в замке. — За тебя, небось, и трех медяков не дали.

— Ах, ты…

Лаисса замахнулась, но я успела перехватить ее руку. Она замерла, но, скорее, от неожиданности, чем от страха.

— Хватит! — рявкнул Дрейк. — Успокойтесь обе.

Справедливости ради Лаисса начала первой (как, впрочем и всегда), но накалять обстановку я не собиралась.

Дрейк выждал еще несколько секунд и, убедившись, что мы не собираемся кидаться друг на друга с ножами, обратился к названой сестре.

— Так, значит, по деревне уже идут слухи, — он задумчиво почесал подбородок.

— Да. — Лаисса зыркнула на меня исподлобья, — и, возможно, они распространились еще дальше.

— Что именно говорят местные? — спросил Дрейк.

— Разное. В частности то, что наша гостья, — на этих словах Лаисса повернулась ко мне, — пырнула ножичком своего благоверного, перед тем, как удрать из замка.