Значит, и мне нужно бояться.

— Ты помнишь наши легенды? — шепчет он, и я коротко киваю. — Придерживайся самой первой. Отныне – она твоя единственная истина и единственный шанс на спасение. Ты поняла?

Киваю вновь, и отец убирает с моего рта руку и садиться на свое место.

— Что нас теперь ждет? — говорю еще тише, так, что отец практически читает по губам.

— Мошенникам грозят либо розги и тяжела работа либо даже казнь. А учитывая, что я позволил женщине заниматься мужским делом, я и сам не знаю, чего ждать. Может, король и смилуется в память о былом, — вздыхает он, кидает взгляд назад, на стенку, за которой сидит кучер, и судя по всему где-то там идет королевский конь.

— Но даже если повезет, радоваться не спеши, — предупреждает он. — Его Величество был одержим покойной невестой. Выбрал ее вопреки закону и не хотел отступать даже после пророчества королевского мага. Ходит слух, что он даже хотел связать их жизни воедино, чтобы спасти ее. Потому будь очень осторожна. Не позволяй ему понять, кто ты. Иначе бог знает, что с тобой сделают, чтобы докопаться до истины. Король всегда был до жути упрям. Но тогда он был слишком молод, а враги его коварны, а сейчас….

— Враги?

— Люди глупо полагают, что жизнь во дворце подобна манне небесной. На деле, это самое опасное место во всем королевстве. Запомни мои слова. И чтобы ни случилось, никому не доверяй.

Затем отец прикладывает палец к губам, намекая, что нужно держать рот закрытым. Слышу как лязгают ворота, а внутрь повозки проникает противный запах горящего сала. Говорят, что так пахнут только никогда не гаснущие факелы у ворот дворца. Значит, мы уже здесь.

Напряжение растекается по венам до кончиков пальцев. Почти не дышу, ожидая того, что будет с нами, как только повозка остановится, и вот она тормозит….

Черная дверь повозки открывается, и нам велят выходить. Отец не позволяет идти первой, и сначала выходит сам. Едва шагаю за ним, как меня ослепляет яркий дневной свет после долгого нахождения в полумраке.

Смаргиваю и замечаю, что самого короля с нами уже нет, зато здесь дюжина стражников вокруг нас, и еще двое у входа в высокое каменное здание. Туда нас и ведут минуту погодя.

— Вам сюда, — сообщают стражники отцу, и меня тут же атакует страх, что мы расстанемся. А вдруг с ним что-то случится?

Отец кивает стражникам, кидает в меня взгляд, велящий быть сильной, и ступает вместе с охраной вглубь коридора, а мне говорят идти дальше.

Узкая, пахнущая сыростью лестница приводит на третий этаж, где все двери имеют маленькое окошко с решеткой. Это местная тюрьма?

— Располагайтесь и не шумите до приказа Его Величества, — нарекает стражник, отпирая тяжелый заржавевший замок.

Петли противно поскрипывают, а затем я вхожу в комнату, больше похожую на келью, нежели на тюремную клетку. Узкая, но достаточно опрятная кровать с постельным бельем, стол и лавка, прикрученные к каменному полу. Здесь даже есть дверь, за которой прячется крохотный туалет и душевая.

Думала, все будет гораздо хуже. Но и облегчения от вполне приличной обстановки не испытываю. Думаю об отце и его участи, и потому не нахожу себе места.

За квадратным маленьким окошком алеет небо. Скоро ночь, а вестей от него все нет.

— Сюда. Во вторую клетку, — доносятся голоса из коридора, и я тут же спешу к окошку в двери.

— Отец! — не могу сдержать волнения, когда вижу его.

Сердце сжимает от того, насколько уставшим он выглядит. Но крови и синяков не нахожу. Его ведь не пытали? Боги!

— Тихо там! — рявкает страж, а отец все равно успевает подарить мне один взгляд и едва заметную улыбку. Хочет, чтобы я думала, что все хорошо? А так ли это на самом деле?