О богиня! Алони посмотрела на него! Их взгляды встретились и не разошлись. Принцесса продолжала с интересом разглядывать Легрина. Это его шанс!

Что делать? Как лучше воспользоваться драгоценными мгновениями?

Легрин нервно облизал губы. Вспомнив слова Нарамиля о том, что обычно у него на роже читается: «Возьму тебя», а надо: «Возьми меня», он попытался придать своему взгляду больше ненавистной покорности. Даже чуть сгорбил спину, чтобы не выглядеть дерзким.

«Я весь твой, только выбери».

Легрин не раз замечал, как другие мужчины мастерски очаровывают понравившихся дев томными, наиграно робкими улыбками, и попытался изобразить на лице такую же. Не вышло. Мышцы у губ казались деревянными. Пожалуй, лучше было не гримасничать.

Алони все еще смотрела на него. Не отворачивалась, не отводила взгляд. Воздух между ними искрил и потрескивал. Или так казалось одному Легрину?

Понравился? Он ей понравился? Почему же она не пыталась приблизиться? Не подзывала его к себе жестом? Не произносила традиционную праздничную фразу?

Грудь Легрина тяжело вздымалась от волнения. Он то задерживал дыхание, то начинал дышать, как загнанный конь. Подражая другим, более опытным в соблазнении дроу, Легрин потянул за колечко в своем соске и начал крутить его между пальцами в надежде склонить Алони к решению. Он знал, что женщинам нравится, когда мужчины играют со своими серьгами, но принцесса только скривилась от его действий. И отвернулась.

Она отвернулась! Разорвала зрительный контакт. Потеряла к Легрину интерес.

О нет!

Что он, жгучее солнце, сделал не так? Где совершил ошибку?

Горло сдавила паника. Руки стали влажными, и Легрин вытер ладони о штаны, лихорадочно пытаясь сообразить, как исправить ситуацию.

Он проклинал рахновы законы Лунновиля, не позволяющие ему подойти к понравившейся деве и предложить себя. Почему в королевстве дроу женщины выбирают мужчин, а не наоборот? Почему он должен стоять в стороне и послушно ждать, пока на него обратят внимание? Он хочет действовать. Хочет выбирать, а не быть выбранным. Хочет иметь право голоса.

Принцесса больше не смотрела на Легрина. Его неуклюжие попытки ей понравиться не возымели эффекта. Благо, и другие дроу, крутившиеся рядом, пока не встретили взаимности.

Но что, проклятое солнце, оттолкнуло Алони? Он же вел себя, как и полагается мужчине на празднике Полнолуния. Кривлялся. Сверкал украшениями и голым торсом.

Некоторые его приятели подкладывали в штаны мотки тряпок, чтобы ткань в районе паха привлекательно топорщилась. Может, и Легрину следовало воспользоваться этой уловкой?

От одной мысли захотелось сунуть два пальца в рот. Фу. Унизительно.

Но он пошел бы на это. Ради светлой принцессы — без колебаний. Ради нее он и так уже загнал себя в такое болото, что не выплыть.

Кусая губы, Легрин снова попытался оказаться в поле зрения Алони. В этот раз ее взгляд мазнул по нему не задержавшись.

Проклятие!

Неужели все напрасно?

Он зря напал на Исилена, зря разрушил свою репутацию? Что делать?

Внезапно среди скопления дроу Легрин заметил брошенную им эльфийку. Она решительно проталкивалась сквозь толпу, высматривая среди мужчин своего обидчика, жестоко ударившего по ее женскому самолюбию. Наверное, хотела вернуть Легрина и отыграться. Темные эльфийки злопамятны и весьма изобретательны в плане мести.

Рахн! Она же сейчас его заметит, и тогда…

Легрин снова взглянул на Алони и глубоко вздохнул, собираясь с духом.

Рискнет.

Он рискнет и подойдет к ней сам.

Да, так он и сделает. Положится на удачу.

Возможно и даже очень вероятно, принцессе подобная вольность придется не по нраву. Женщины не любят наглых мужчин, а мужчин, нарушающих вековые традиции, и вовсе терпеть не могут. Но разве есть у Легрина выбор? Время на исходе. Исилен, скорее всего, уже очнулся. Эльфийка с желтыми белками глаз вот-вот заметит его в толпе. Надо действовать.