Попаданка для проклятого герцога, или Я ваш семейный доктор Ольга Кабацкая, Лана Морриган

1. Глава 1. Не пренебрегайте правилами безопасности

— Дальше не подъехать, — остановившись около таблички, запрещающей выходить на лед, Дмитрий обернулся к нам. — Всё.

— Хоть дальний включи, — покачал головой Валентин Петрович, надевая шапку и застёгивая спецовку до самого подбородка. — Ну и смена сегодня…

В этом я была с ним согласна. Я и так не очень любила ночные дежурства, наслушавшись за время обучения рассказов о том, как скорую помощь вызывают не для оказания этой самой помощи, а с целью банально ограбить. А сегодня у нас что ни вызов, то в какую-то глушь. То в гаражный кооператив, где мужчина угорел, пока чинил машину. То на заброшенную стройку, где подростки допрыгались. В прямом смысле этого слова!

Теперь вот на озеро. Парочка на ночную рыбалку приехала. Мужчина под лёд провалился. Хорошо, что хоть выбраться сумел. Правда, как сообщила его пассия, потерял сознание и в чувство его привести она не может.

— Ящик не забудь, — напомнил мне Валентин Петрович, бодро выпрыгивая из машины в снег и едва слышно ругая погоду.

Декабрь в этом году выдался на удивление морозным и снежным. Но, в отличие от Петровича, меня зима радовала. Город украшали праздничными гирляндами. Люди покупали подарки. Все словно стали чуть лучше в ожидании праздника.

Возможно, виноват возраст Валентина Петровича. Он ждёт не дождётся, когда выйдет на пенсию. А я только окончила ординатуру и приступила к настоящей работе.

В должности дипломированного врача! Почти. На него нужно ещё будет аттестацию сдать, пока я просто фельдшер…

— Дубова! Карина! — он окликнул меня, успев дойти до берега и ожидавшего нас там больного. — Ну где ты там бродишь? Носилки тоже тащи! Одеяла спасательные! И мужика крепкого найди! Сами не дотащим!

— Поняла! — отозвалась я, замерев с ящиком в проёме открытой двери.

Допустим, одеяла, ящик с лекарствами и носилки я дотащу. А где взять мужика? Среди ночи? На берегу озера?

Тут и днём сейчас никого не встретишь. Не сезон.

— А вы…

— Таскать никого я не обязан и не собираюсь, — не дал мне даже договорить водитель. — Я по закону вообще не имею права глушить машину и покидать её.

— По закону, — хмыкнула я, стараясь как можно удобнее перехватить ношу. — А по совести?

Ответа дожидаться не стала, спрыгивая и едва не завалившись на бок под весом ящика.

За месяц, что я работаю, трижды выпадало так, что водителем у нас был Дмитрий. И с первого стало понятно, что этого горбатого даже могила не исправит. Он лучше ноги себе откусит, чем выйдет и поможет. По закону… разве это имеет значение, когда счет идёт на минуты? Когда промедление может стоить кому-то жизни?

Честно, я пыталась достучаться до совести Дмитрия, но не вышло.

Валентин Петрович вообще смотрел на всё сквозь призму вселенского безразличия. И не только на отказ в помощи от водителя. Он и к пациентам относился как-то отстраненно. Без сочувствия. Механически.

— Это ты сейчас полна энтузиазма, — отчитывал меня как-то, когда я пообещала одной старушке зайти к ней после смены и проведать. — Со временем поймёшь, что глупо растрачивать себя на людей, которых ты видишь в первый и последний раз.

Многие врачи со временем действительно черствеют, но я верила, что не стану такой. Что не растеряю сострадание. На это у меня было время.

— Да помогите ему! — визжала девица в ярко-розовом пуховике. — Он же без сознания!

— Девушка, не мешайте! Отойдите, — попросила я, сгружая одеяла и ящик с носилками.

— Как я могу мешать, если вы ничего не делаете? — верещала она. — Тащите электрошокер!

— Дефибриллятор? — уточнила я. — Предлагаете?..

— Карина, найди кого-нибудь, — скомандовал Валентин Петрович, обрывая перепалку и придвигая ящик с медикаментами. — В машину его и в больничку. Я уже запрос сделал. Вторая городская примет. Нужно его только из сопора вывести.

— Ступора? — гневно переспросила девушка, продолжая наматывать круги вокруг своего парня и Валентина Петровича. — А вы точно врачи? Какой ступор? Андрюша чуть не утонул!

— Сопор, а не ступор. Это когда…

— Карина! — гаркнул на меня врач. — Ты ещё здесь? Найди кого-нибудь!

— Уже ушла, — я кивнула, осматриваясь.

Нет, когда вызов в квартиру и требуется госпитализация — всё просто. Идёшь, звонишь соседям — кто-нибудь да откроет. Крепкий мужчинка найдётся. В крайнем случае можно всегда выбежать на улицу и попросить помощи прохожего. Редко отказывают. Форма на психику давит, не иначе.

А здесь-то мне где искать? До домов далеко. С той стороны, откуда мы приехали, вообще лес…

Устроив пробежку вдоль берега, я забрела достаточно далеко. И удача наконец-то оказалась на моей стороне. Метрах в пятнадцати от меня на льду стоял мужчина. Ну, или очень рослая женщина.

А, фиг с ней! Мне сейчас подойдёт и бодибилдерша!

— Простите! — крикнула я, опасливо ступая на лёд. — Извините, я фельдшер скорой помощи! Не поможете нам человека до машины донести?

Фигура дёрнулась, но вот незадача — в противоположную от меня сторону.

— Да ты издеваешься, — прошептала я и поспешила догнать. — Да стой же ты! У тебя совесть есть? Там человеку плохо!

Я перешла на полноценный бег, но всё никак не могла догнать мужчину. С полом я определилась, оценив ширину плеч и рост.

— Выход на лёд запрещён! — запыхавшись, крикнула я. — Или ты хочешь как… а-а-а!

Договорить не вышло. Оглушительный треск — и я ушла с головой под воду. Ко дну тянула мгновенно отяжелевшая одежда. Нужно было выбираться.

Холод обжигал кожу, лишая возможности двигаться. От отчаяния я попыталась позвать на помощь, но добилась лишь того, что истратила воздух…

Лёгкие горели от желания сделать вдох. Мысли путались.

Последнее, что отпечаталось в памяти, — сильные руки, что дернули меня вверх.

2. Глава 2. День мог закончиться куда лучше

— Вы бы не налегали, господин. Да шли домой.

— А не много ли ты на себя берешь? — спросил я у хозяина таверны, не отрывая взгляда от мутной жижи в кружке.

— Ну, если я вам не скажу, никто не скажет.

— Твое дело подливать, — огрызнулся я. — Или не нужны деньги?

— Нужны, господин, нужны. Всем нужны.

— Ну вот помалкивай и подлей.

Трактирщик Бакинс, в честь которого и была названа эта забегаловка, покачал взлохмаченной головой, наполнил кружку бражкой и отошел, поглядывая на меня неодобрительно. Другие посетители не обращали на меня внимания, привыкли, что герцог Ройд Грегуар Гарнетт периодически протирал стул у стойки деревенской забегаловки. Пил кислую бражку и горланил непристойные песни с остальным людом. Но сегодня не хотелось петь, только раз за разом заливать в глотку мутное пойло и ждать, когда мысли спутаются окончательно. Так становилось легче.

— Ну все, господин Гарнетт, вам точно пора, — Бакинс обтер руки засаленной тряпицей, давно потерявшей свой цвет, и попытался забрать кружку.

— Спина давно не горела? — рыкнул я.

— Лучше высеченная спина, чем меня совесть будет мучить до конца жизни, — он говорил тихо, склонившись ко мне. — Как бы маленькая герцогиня круглой сиротой не осталась.

— Да что ты такое говоришь?!

— Да улице мороз лютый. Я-то найду вам провожатого, да все равно боязно. И зверь…

— Зверь, — рассмеялся я. — А ты в него веришь?

— Как же не верить? Собственными глазами видел!

— Ну да. Огромный, как бык, с собачьей пастью, и глаза его горят огнем, — расхохотался я. — Слышал. Слышал, — я выдернул кружку из рук трактирщика и выпил содержимое залпом. — Еще!

— Не налью, — мужик закрутил головой и попятился. — Что бы ваша госпожа сказала, увидь она вас, — прошептал он, но я разобрал слова.

— Не услышит она! — закричал, швыряя глиняную посуду о стену. — Ничего она уже не услышит. Ни плача дочери, ни ее смеха!

Люд в таверне притих. И все как один смотрели с сочувствием. А не нужно мне их сочувствие! Пусть они им подотрутся!

Я поднялся на ноги, сдернул со спинки стула плащ и в гробовой тишине вышел на улицу.

Бакинс не соврал, холод стоял лютый, ветер пробирал до костей даже сквозь плащ.

— Опять через озеро пойдет, — услышал я за спиной, когда сделал первый шаг.

Ясно, вышли развлечься, гадая, сгинет проклятый герцог в этот раз или нет. Только вот трактирщик был прав, меня ждала дочь. У меня был смысл жизни. И подыхать я не собирался ближайшие лет пятьдесят.

— Гляди, и правда через озеро!

— Сгинет. Точно под полынью уйдет!

— А ты бы не каркал!

— Да не каркаю я! Вчера оттепель была.

Я выше поднял воротник и накинул капюшон, закрываясь от летящего в лицо снега, взглянул на огни замка и двинулся вперед. Давно такой бури не было. Меня словно что-то гнало идти ближе к берегу, хоть немного укрыться за голыми деревьями.

— Проклятье, — ругнулся я, получая охапку ледяных колючек прямо в глаза. — Чертова буря, — обтерся рукавом и пошел дальше. Если погода продолжит буйствовать и завтра, то придется отменять охоту. А не хотелось бы. — Да чтоб тебя, — споткнулся обо что-то и упал на колени. — М-м-м. Допились, ваша светлость, на потеху мужикам, — я взглянул назад.

Таверна пропала из виду, но кто-то точно шел за мной. Решили проводить или… ограбить? Да для таких целей послали больно щуплого парнишку. Он бежал размахивая руками и кричал. Только ветер уносил его слова. И вдруг исчез. Ушел под лед.

— Чертова ночь! — зашипел я, поднимаясь. — Эй! Ты там жив? Эй! — бежал к провалу. В воде точно кто-то был. И как этот задохлик смог проломить лед толщиной в две мужские ладони? Из свинца, что ли, отлит. — Ты живой? — удалось ухватить мальца за ворот и выдернуть на поверхность. — Эй! — я уложил паренька на лед. — Нет, — вырвалось вместе со смехом. — Ну нет. Чертовы боги. Иномирец, — я окинул взглядом темную одежду. Камзол короткий, штаны широкие с поперечными полосами внизу и обувь. У нас такого не сыскать. — Да будьте вы прокляты, — рыкнул я, подхватывая иномирца на руки. — Надеюсь, ты дотянешь до замка, паренек. Если не оледенеешь, будет просто чудо. Только вот проблем будет от тебя живого больше, чем от мертвого.