— И где оно?

— Нер Картер велел вас не беспокоить, сказал, утром сам передаст.

— Хорошо. Скажи Картеру, чтобы зашел.

Камердинер неслышно выскользнул за дверь, а я задумался. С чего бы дворецкому сортировать мою почту?

— Милорд?

А вот и он. И лицо такое бесстрастное, словно и не отпаивал меня вчера полынником.

— Письмо, Джеймс.

— Пожалуйста, милорд.

Эрх достал из-за спины украшенный знакомыми вензелями конверт и протянул его мне.

— Почему сразу не отдал? — Сломав печати и разрезая плотную бумагу, спросил дворецкого.

— Магия, милорд. Вчера вы не совсем ее контролировали.

Темные глаза смотрели мягко и понимающе. Совсем как тогда, в Батре. Какого уровня заклятие я там отхватил? Восьмого, кажется? И Джеймс точно так же выхаживал меня своими травами, возвращая к жизни.

В памяти мелькнуло смазанное видение: тростниковая крыша, круглые каменные стены, набитый соломой тюфяк и огромная жестяная кружка, над которой поднимался пар. Я провел в бетакле Джеймса без малого неделю, и все это время эрх не отходил от меня ни на шаг. А потом, словно так и надо, прикрывал мою спину, когда я разбирался с врагами.

— Что ж, ты все правильно сделал, дружище.

— Принести еще отвара, милорд?

— Пока не нужно. Что там нера Грей? Во сколько она вчера ушла?

— В восемь, милорд.

— Почему задержалась?

— Не могу знать, милорд.

— Проследи, чтобы сегодня она ушла раньше.

— Хорошо. Я могу идти, милорд?

— Подожди.

Я вчитывался в приглашение, с трудом сдерживая раздражение. Ну до чего ж не вовремя! «Королевский бал… прибыть десятого сентября… в сопровождении спутницы…»

— Плохие новости, милорд?

— Отвратительные, Джеймс.

Строчки расплывались перед глазами. Проклятие снова набирало силу. И даже то, что вчера весь день провел в Пьяном квартале и сменил пятерых девочек мамаши Ванды, не помогло. Ну и как прикажете идти на бал?

— Я могу что-то для вас сделать, милорд?

— Пожалуй. Когда появится нера Грей, приведи ее ко мне.

— Да, милорд.

— Хотя, нет, вначале накорми ее.

— Слушаюсь, милорд.

— А потом — ко мне. Все, иди.

Я подошел к окну и уставился на кусты красных георгин и копошащегося рядом с ними садовника. У старика Хэмфри была особая любовь к этим пышным цветам, и он готов был возиться с ними от рассвета до заката. Как говорится, одна, но пламенная страсть...

Так. А эта что здесь делает в такую рань?

Взгляд скользнул по тонкой фигурке. Скромный синий костюм, пышные каштановые волосы, старомодная шляпка, изящная, какая-то даже беззащитная шея, раскрасневшиеся щеки. Странно. Что-то в прошлый раз не заметил на них ямочек. А, ну понятно, девчонке не до улыбок было. А тут, ты гляди! Словно никаких забот и проблем не знает. Да и какие у нее могут быть проблемы?

В душе заворочалась тяжелая темная клякса. Захлестнула. Подошла к самому сердцу.

— Рокарио, — выдохнул одно из сильнейших заклятий, и почувствовал, что дышать стало легче.

Ничего. Самое сложное уже позади. Осталось всего несколько дней, и остатки чужеродной магии окончательно исчезнут. А пока нужно держаться и не реагировать на ту, что замкнула проклятие на себе.

Грей снова улыбнулась своим большим подвижным ртом, а у меня сбилось дыхание, когда я представил, что она может сделать этими удивительно пухлыми для ее худенького лица губами.

— Джеймс!

Я отвернулся от окна и стиснул кулаки. Держаться? Шасс побери эту Грей!

— Милорд?

Заглянувший в комнату дворецкий смотрел встревоженно.

— Отвар, Джеймс. Немедленно!

— Да, милорд.

Дверь тихо закрылась, потом еще раз открылась, и спустя всего пару минут я уже пил горькую гадость, приготовленную дворецким.

— Не волнуйтесь, милорд, все образуется, — приговаривал тот, и его глаза сочились сочувствием, как соты медом.