котёночек!

— То есть… хотите сказать, я ни на что вообще не способна? Только разжалобить?

Карие глаза с бесстыдной медлительностью мерили меня снизу-вверх и обратно.

— Предполагаю, ты способна, как и любая другая, раздвинуть свои точёные ножки и убедить меня в том, что это не единственный твой талант.

Разумом я сама за собой не поспевала. Открытое оскорбление молотом шарахнуло по голове, я подскочила со стула, но мой собеседник и не шелохнулся.

— Я не намерена выслушивать подобное! — мой голос откровенно «гулял» от переизбытка эмоций.

Я бросилась прочь с террасы, влетела в просторную столовую и почти вышла из короткого, изгибавшегося дугой коридора в пустовавший холл, но опустившаяся мне на плечо ладонь буквально придавила меня к месту.

— Не так быстро, — раздалось у меня над головой.

И в следующий момент я уже вжималась спиной в затянутую деревом стену, а Разумовский нависал надо мной, застлав собой весь белый свет.

— Поздно строить из себя оскорблённую добродетель. Это не приведёт ни к чему, только добавит тебе проблем, Александра.

Он не причинял мне боли, но держал очень крепко. Я почти задыхалась от паники и надеялась только на то, что кто-нибудь вот-вот появится и спасёт меня от этого зверя.

Разумовский и тут проявил своё звериное чутьё — прищурившись, медленно проговорил:

— Надеешься на спасение?

Да не может быть, чтобы в таком здоровенном домище он один обитал!

— Видишь ли, Александра, я живу здесь один. И не держу большой штат. Никто не мешается у меня под ногами. Не люблю суеты.

Моё сердце упало. Значит, ждать помощи попросту неоткуда. Да и кто бы, по здравом размышлении, из здешних пошёл против хозяина дома?

— А ты начинаешь вносить её в мою жизнь, даже суток тут не пробыв.

— Так… так и отпустите меня! И не будет никакой суеты!

— Слабая попытка. Никакущая. Совсем не стараешься.

— Послушайте, все ваши инсинуации…

— Поздно, — оборвал он меня, — я чую ложь, Александра. Ты ею буквально пропитана.

Он склонился чуть ближе ко мне и с намеренной выразительностью потянул носом, будто громадный дикий волчара:

— Ложью, страхом и… немного — жасмином. Необычное сочетание. Но мне нравится.

Я таращилась на него, не понимая, как реагировать на подобное. Разумовский… я думала, что знала его. Что понимала, на какого человека охочусь.

Я ошибалась. А моя «успешная» статья теперь казалась мне просто счастливым случаем. С таким хищником справится только опытный, матёрый охотник, не уступающий ему ни в коварстве, ни в силе.

Меня же он просто… просто сожрёт и не подавится

— Вот что я думаю, девочка Саша, — низкий голос мгновенно охрип и теперь стелился по моей коже невидимой змейкой. — Ты проникла в мой дом выкрасть бумаги. Свою миссию провалила. Испугалась. Принялась врать. Ожидаемо. Я даже могу тебя оправдать. Ты в отчаянном положении, не смогла отказаться от предложения. Принял. Простил. Но… дьявол в деталях, не так ли?

Тяжёлая мужская ладонь неожиданно легла мне на бедро, заставив вздрогнуть всем телом, поднялась до моей талии и длинные сильные пальцы сомкнулись на ней в немом одобрении.

— А детали, котёночек, говорят мне о том, что игра ещё даже не началась. Что, возможно, твоя кража и не должна была увенчаться успехом. Что, возможно, совсем не документы были твоей окончательной целью.

— Не док-кументы? — ошарашенно пролепетала я. — А… а что же?

Карий взгляд впивался в меня, уничтожая остатки моего сопротивления.

— Так ты тоже не знаешь? — с притворным удивлением проурчал Разумовский. — Что ж, значит, впереди у нас, Саша, очень много работы и невероятных открытий. В ближайшее время мы узнаем друг о друге очень много нового. Это, котёночек, я тебе обещаю.