До кухни добрались еле-еле, но леди Дэрвогелл отметила, что мальчик практически шел сам. Он перебирал ногами, наваливаясь на нее всем весом. Знал ли герцог, что сын не так болен, как выглядит со стороны? И может ли она, Лиа, открыть ему глаза?

Кухня изменилась. Пока Кель носил вещи, Лианон с дедушкой сделали перестановку, оградив место приема пищи от места ее же приготовления. Усадив ребенка на лавку, леди сунула ему в руки книжицу, а сама отошла к столу. Она встала так, чтобы Ритару было все хорошо видно.

Леди Дэрвогелл хотела проверить свою теорию. Ей казалось, что молчание юного герцога – это действительно болезнь, а вот ноги… Не ходит он по какой-то иной причине. Лиа старалась нащупать эту причину, но не могла. Наблюдение украдкой показало, что у мальчика действительно слабые мышцы на ногах. Он действительно плохо ходит. Но плохо – не значит никак. Правда, делиться своими выводами Лиа пока ни с кем не собиралась. Мальчик совершенно точно не притворяется. Он ребенок, он не смог бы сознательно отказаться от игр и баловства надолго. Сказаться больной, чтобы не пойти на глупый и шумный праздник, – так в детстве делала Лианон. Но ее притворства не хватало больше чем на пару часов.

– Я сделаю творожники с кремом. Пробовал?

Ритар пожал плечами. Лиа только улыбнулась и ловко принялась катать шарики. Скатав шесть штук, она ловко приплюснула их ладонью и отправила на сковороду. Весь процесс леди Дэрвогелл сделала как можно более зрелищным, чтобы маленький герцог захотел присоединиться. Лианон по себе помнила, насколько захватывающим приключением было лепить пирожки вместе с кухаркой. Правда, пирожки те ели только слуги да сама Лиа. Мама такую пищу на столе не воспринимала.

Книжка была забыта. Ритар следил за движениями своей временной няни горящими от любопытства глазенками. И даже начал попискивать, когда очередная порция творожников отправлялась на раскаленную сковороду.

– Хочешь помочь? – полуобернувшись, спросила Лиа. – Надо крем перемешать. Только сначала я тебе повяжу косынку, как у меня. Иначе крем будет с волосами, а это противно и невкусно.

Ритар с готовностью подставил голову и позволил убрать кудри под плотную повязку. И сразу вытянул руки, прося миску со сметанным кремом.

– Я буду вливать шоколад, а ты мешай, хорошо? Вот и молодец, начали.

Обоюдными усилиями был приготовлен крем, выставлена на стол карамель и переложены на тарелку сырники.

– Дедушка, пошли кушать, и Келя зови, скажи, что мне нужна помощь, а герцог обещался! – крикнула Лианон, выглянув в зал.

Крикнула и сама себе поразилась. Ей ведь всю жизнь запрещали повышать голос. Нельзя было кричать из окна, с лестницы, да откуда угодно. У леди нет никаких срочных новостей. Леди спокойно подойдет и вполголоса изложит все что нужно. Лиа встряхнулась и пожала плечами. Ну и пусть. Леди – это не только кровь и манеры, говорила тетушка. Благородные люди становятся таковыми не из-за длины родословной, а по состоянию души. А те, кто славен лишь родом, – породистые. Надо признать, что тетушку не слишком любили в Нэй-Оксли.

– Присаживайтесь. Кель, возьмите стул и садитесь рядом с дедушкой. Творожники макать сюда, запивать несладкой фруктовой водой. Да, все по-простому. По двум причинам – во-первых, их так и едят, на родине. А во-вторых, у меня на такое количество едоков столовых приборов нет. Приятного аппетита.

Ели с удовольствием. Лиа добавила в творожную массу капельку ванили и теперь наслаждалась смешением вкусов. И одновременно с этим ей пришла в голову мысль попробовать сделать охлажденные творожные конфеты. Эта идея захватила леди Дэрвогелл, но усилием воли она оставила ее на потом. Когда уже будет наработана хоть какая-то репутация и люди с интересом воспримут новинку.