– Вчера был длинный, а сегодня полуторный, – вздохнул дед. – Они к одному семейству относятся, и их не все распознают. Но разница видна. Ладно ты, но у герцога-то глаза в какое место смотрят?

Лианон стало любопытно, прав ли дед. Она выскочила во двор, где воин снимал гамак, и, улучив момент, задумчиво произнесла:

– В прошлый раз под этой личиной был другой человек.

– Пожалуйста, не говорите герцогу.

– Скажи ему об этом сам, так будет правильно. Это не я заметила. У вас там какое-то несоответствие в оружии.

Воин коротко поклонился и, забросив гамак на плечо, пошел к дому.

– А ребенка герцог сам доставит? Неужели ему не нужно готовиться к приему?

– А герцог стоит позади вас, леди Дэрвогелл, – весело отозвался Сагерт, открывая калитку. Из-за его спины выглядывал довольный и счастливый Ритар.

– Добрый день, милорд. И все же, неужели вы настолько свободны?

– Так ведь я не девица, – поразился герцог. – Прическа и краска на лице мне ни к чему. Костюм еще неделю назад госпожа Ратта подготовила, моя… экономка. Пришел, переоделся – и красавец.

– А вы самоуверенны, – улыбнулась Лиа. – Проходите, у нас уже появился стол. Думаю, предлагать вам чай нет смысла. Поднимете сына наверх или передадите Келю?

– Кель будет караулить дом снаружи, – негромко произнес Сагерт. – Ведите.

– То есть? Ночью холодно, и роса, знаете ли, бывает, – поразилась Лианон. – А сейчас – солнцепек и жара.

– Я сказал.

– Хорошо, а если мне понадобится его помощь, я могу к нему обратиться, или мне бежать к соседям? – хитро сощурилась Лиа.

– Можете, леди Дэрвогелл.

Для ребенка уже было приготовлено место. Ларь, перенесенный Келем, свежий тюфяк. Рядом табурет, на нем чистые листы и простые краски. Краски почти закончились – Лиа рисовать не умела, но очень любила, поэтому акварель у нее долго не держалась.

– Мне сказали, ты хорошо рисуешь, – улыбнулась леди Дэрвогелл. – Я только узоры умею и люблю, но мне это по работе требуется. Всего доброго, милорд.

Ненавязчиво выставленный, Сагерт коротко поклонился и вышел.

– Я немного поработаю, а ты тихонечко посидишь, порисуешь. Хорошо? Кто там у тебя? Коняшка? А что же у нее с шеей? Может, стоит зашить?

Ритар кивнул и протянул игрушку леди Дэрвогелл.

– Нитки с иголкой у меня далеко убраны, – улыбнулась Лиа, – пусть так будет?

Она погладила кончиками пальцев старую, потрепанную игрушку – и порванные нитки срослись сами собой. Ритар широко открыл глаза и благодарно прижался к руке Лиа.

– Ну все, теперь немного подожди. Будет хорошо, если ты лошадку нарисуешь. Для меня. Я повешу где-нибудь здесь. – Лиа показала рукой на стену.

Час прошел в тишине. Леди Дэрвогелл сосредоточенно работала, совмещая подсоленные орешки с горьким шоколадом. Ритар с серьезным видом водил облезлой кисточкой по бумаге. Наконец, Лиа встряхнулась, глянула на часы и начала расставлять ингредиенты по местам. Жить по плану оказалось немного утомительно, но это действительно экономило время.

– Иногда мне становится очень грустно в тишине, – задумчиво произнесла леди Дэрвогелл. – с тобой так не бывает? У меня есть детская книжка, очень хорошая. Мы сейчас спустимся вниз, на кухню. Я приготовлю нам покушать, а ты почитаешь. Ты умеешь читать?

Ритар неуверенно пожал плечами и отвел глаза в сторону.

– Тебе придется мне помочь, я слабая девушка и не смогу тебя отнести.

Малыш крепко ухватился за Лиа и жалобно вздохнул.

– Если хочешь, можем сделать тебе тросточку. Как у старичка. Вот дедушка Слав уже без нее ходит, может тебе отдать.

Этот момент Лиа вчера обсудила с дедушкой. Им обоим показалось странным, что ребенок молчит и не ходит, но при этом остается здоровым. И одновременно может сделать два-три шага до интересующего его объекта.